Илья Варшавский - Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)
- Нет, комиссар. Я не собираюсь писать роман. Просто материал для диссертации. Что же касается соавтора, то это... электронная машина.
- Так... - Дебрэ испытующе поглядел на Стрелкину. - Значит, вы меня ввели в заблуждение, когда сказали, что не имеете никакого отношения к криминалистике. Я вам поверил, а вы тем временем...
- О нет! Клянусь вам, что все - чистая правда. Машина провела не криминалистический, а литературный анализ на стыке фантастики и детектива.
Вот видите, тут написано: "Решение по обобщенному алгоритму".
- Не понимаю.
- Все очень просто. Каждый писатель имеет свой творческий метод. Именно благодаря ему вы никогда не спутаете, скажем, произведения Сименона и Агаты Кристи. Не правда ли?
- Допустим. Ну и что?
- Однако наряду с этими различиями существуют и некоторые сходные приемы, характерные для всего этого вида литературы в целом. Мне удалось выделить основные методы решения сюжетных задач в детективе. То же самое я проделала и для фантастических произведений. Эти методы, называемые алгоритмами, ввели в оперативную память электронно-вычислительной машины, и теперь она может превращать любые исходные ситуации либо в детективный, либо в фантастический сюжет. Что же касается дела Костагенов, то сюжетное решение было найдено по этим двум алгоритмам сразу. Тройное убийство положено в основу детектива, а разгадка построена на парадоксе - обычный прием в фантастике. Вчера я сообщила по телефону в вычислительный центр университета фактические данные, а сегодня получила готовый сюжет. Повторяю, это не криминалистическое исследование, поэтому пусть вас не удивляет, что разгадка, предложенная машиной, несколько отличается от блестяще проведенного вами расследования. Как-никак ваш метод - это чистый Сименон, а тут - какой-то гибрид.
Дебрэ плохо понял эту литературоведческую лекцию, однако утверждение Стрелкиной, что никто не покушался провести криминалистический анализ на электронной машине и тем самым поставить под сомнение психологический метод, успокоило его.
- Какая же развязка в вашем сюжете? - спросил он скорее из вежливости, чем из любопытства. Стрелкина смутилась.
- О развязке говорить вряд ли приходится, так как машина дала лишь примитивную сюжетную схему. Дело в том, что она... словом, предложен такой вариант, в котором комиссар расследует три убийства, которые он совершил сам.
- Что?! - Шея Дебрэ приобрела пунцовый оттенок, глаза, казалось, готовы были выскочить из глазниц. - Что вы сказали?! Да как вы могли позволить себе?!
- Успокойтесь, комиссар! - Стрелкина слегка коснулась пальцами его рукава. - Мы ведь с вами говорим о чисто литературных вариантах темы, которые никак не могут бросить тень на вашу безупречную репутацию. Давайте, если вам угодно, поставим на ваше место литературного героя, хотя бы...
комиссара Мегрэ.
- Ну, это другое дело, - облегченно вздохнул Дебрэ, - а то я уж, по правде сказать, думал, что вы...
- Ни в коем случае я бы не посмела ставить под сомнение результаты следствия, - перебила Стрелкина. - Ведь речь идет о том, что можно сделать из этого сюжета.
- Рассказывайте. - Дебрэ откинулся на спинку кресла и набил трубку. Интересно, что там еще можно выдумать.
- Отлично! Итак, будем прежде всего исходить из психологических портретов, так мастерски нарисованных вами. Они отлично отражают моральный распад паразитической верхушки буржуазного общества.
Дебрэ пытался что-то возразить, но Стрелкина остановила его жестом.
- О, я понимаю, что служба в полиции вас обязывает... Впрочем, речь не об этом. Мне кажется, что в анализе поступков Пьера чувствуется чрезмерное увлечение фрейдизмом. Комплекс неполноценности, либидо и все такое. Не обязательно это должно служить мотивом преступления.
- Тогда что же?
- Хищнические стимулы, свойственные капиталистическому миру.
- Чепуха! - убежденно сказал Дебрэ. - Пьер не мог наследовать капитал Леона.
- Да, но его могла наследовать жена доктора Малинды, видимо единственная родственница Костагенов.
- Ну и что из этого?
- Из этого вытекает новое сюжетное решение, и выглядит оно так.
Однажды доктор... будем называть его Лолиндой, встретившись в буфете с комиссаром... Мегрэ, незаметно подсыпает ему в кофе слабую дозу яда, достаточную только для того, чтобы вызвать через несколько часов боль в желудке. Комиссар возвращается к себе в кабинет, а... Лолинда отправляется на Монмартр и под видом неизвестного сообщает о готовящемся покушении в оссбняке Костагенов. Ему нужно, чтобы комиссар тщательнейшим образом изучил все закоулки этого особняка. Естественно, что Мегрэ там ничего не находит, потому что никакой бомбы нет. Ночью яд начинает действовать, и встревоженная жена комиссара вызывает к нему доктора Лолинду - семейного врача Мегрэ.
Лолинда знает, что комиссар страстный курильщик. Он ему запрещает курить, в полной уверенности, что комиссар бросить эту привычку не сможет. На следующий день он застает комиссара с трубкой в зубах и уговаривает подвергнуться гипнозу. Во время гипнотического сеанса он внушает Мегрэ план убийства Леона. Леон - лишь первая жертва в той цепи преступлений, которую задумал Лолинда. Поэтому нужно отвести всякие подозрения от обитателей особняка. Ведь если их арестуют, выполнить весь план будет труднее. В соответствии с этим комиссару внушается необходимость пробраться через угольный подвал в одних носках и оставить следы, свидетельствующие, что преступник проник со двора. Преступление совершено точно по плану Лолинды, но комиссар ничего не помнит, так как действовал в состоянии гипнотического транса. Лолинда же в эту ночь обеспечивает себе алиби, смяв крыло полицейской машины. Он с женой во время убийства находится в полицейском участке. Нужно сказать, что Лолинде везет. Он еще не продумал окончательного плана убийства Пьера и Луизы, но удача сама приходит к нему в руки. Мегрэ передает ему на анализ футляр с ампулами, которые Пьер заказал Пьебефу для Луизы. Врач-преступник подменяет одну ампулу ампулой с цианистым калием. В этот день Мегрэ подвергается новому гипнотическому сеансу. Ему внушают, чтобы он проник в комнату Луизы и подменил ампулу, а заодно прихватил там шарф Луизы. Этим шарфом ему предстоит задушить Пьера. Мегрэ послушно отправляется в особняк Костагенов, когда там никого нет, кроме Огюстена...
- Откуда вы знаете?.. Гм... Почему ваша машина предполагает, что Мегрэ поступил именно так? - спросил Дебрэ хриплым голосом.
- Об этом можно догадаться хотя бы потому, что, уходя из кабинета, он взял с собой футляр с ампулами, побывавшими в руках Лолинды. Итак, ампула подменена и шарф похищен. Поздно вечером, следуя внушению Лолинды, Мегрэ снова проникает в особняк через угольный подвал. На этот раз важно не оставить никаких следов. Поэтому он снова проходит подвал в носках, но надевает ботинки в тамбуре потайной двери. Впрочем, теперь полиция и не будет искать следы, так как улики против Луизы налицо, это ее шарф. Пьер задушен. Мегрэ снова снимает ботинки перед входом в подвал и надевает их, выйдя на улицу. Вот и все. Комиссар ничего не знает и не помнит, ему просто приказано все забыть, поэтому со свойственным ему блеском он строит совершенно ложную, но вполне правдоподобную гипотезу. Между тем у Лолинды снова неопровержимое алиби. Он с женой уже два дня как в Африке. Вам нравится такой вариант?
