Алексей КАЛУГИН - Журнал «Если» 2008 № 12
Так чего же я хочу?
– Да, – сказала я. – Нет. Черт побери, я не знаю.
Я снова поискала информацию от горы Зебра, Сатурна, Впадины, от всего вокруг – но там не оказалось ничего нового. Так чего же я хочу? Оказаться в теле робота? Его придется делать на заказ, иначе мне светит лишь тело робота-ремонтника или что-то еще хуже. Стать Бритни-кораблем? Из меня получился бы неплохой пилот буксира: не нужна система жизнеобеспечения, не нужна пища. Половина денег Рудольфа станет моей, а если Флойд отправится на периферию системы, то здесь понадобится буксир. У меня хватит денег, чтобы его купить.
Или же я могу направиться к центру системы. Мне всегда хотелось увидеть Землю – реальную, а не по видео. Компьютерная фирма, где написали мой исходный код, расположена там, но я не помню Землю. Меня не активировали, пока не имплантировали в тело менеджера на заводе по переработке летучих веществ на Ио – того самого, у кого Флойд меня купил пару лет спустя.
Итак, чего я хочу? Летать? Быть свободной? Делать то, чего желаю я? Половина фильмов, которые я смотрела, была об этом.
– Тебе не надо решать сейчас, – сказал Флойд.
Он был прав, но по какой-то причине его слова стали фокусной точкой, которую я не отыскала на далеком горизонте.
– А я хочу сейчас!– Мне вспомнились все фильмы, где женщины топали ногами. Возможно, наличие тела дает определенные преимущества. Пусть не все, но хотя бы часть. – Ты обращаешься со мной, как с рано повзрослевшим ребенком. Но я всегда была больше чем ребенок, а теперь и вовсе выросла и стала взрослой.
Флойд опять долго молчал – впрочем, моя скорость обработки мыслей сейчас находилась в кризисном режиме, поэтому несколько тысяч миллисекунд показались вечностью.
— Получается, что я вроде как силой затащил тебя в ту пещеру? – спросил он.
— Еще с какой, – подтвердила я, удивив нас обоих моей страстностью.
На этот раз вечность растянулась на несколько секунд.
– Решать тебе. – Еще одна вечность, даже дольше предыдущей. – Но мне будет тебя не хватать. – Пауза. – Я еще никому такого не говорил. Никогда.
Вспоминая потом эту сцену, я так и не смогла решить, насколько была близка к тому, чтобы уйти. Я знала лишь, что испытывала чувство, словно бродила по собственной пещере без карты. Я возникла благодаря чуду. И я в долгу перед этим чудом – перед Богом, если хотите, – чтобы оно не пропало зря. Стать кораблем будет здорово, но лучший ли это способ использовать чудо? Я превращусь в еще одного Флойда, с той лишь разницей, что стану летать по внешней системе самостоятельно. А с Флойдом моя уникальность и неповторимость удваивалась. И мне тоже будет его не хватать.
– Если я останусь, то мне нужно, чтобы со мной обращались как с равной. Свобода принадлежит не только тем, у кого есть ноги.
Камера на шлеме качнулась: Флойд кивнул.
– Да. – Он помолчал. – Так это означает, что ты не хочешь лететь к Урану?
– Я этого не говорила. Я просто хотела, чтобы меня спросили. Когда-нибудь я и в самом деле захочу отправиться на Землю.
Но вовсе не обязательно сегодня. Вот то сообщение, которое содержалось в картине, открывающейся с вершины горы. Оно менялось, развивалось, росло. Но не мгновенно. Сейчас жизнь все еще может предложить много интересного во внешней системе, равно как и во внутренней. И как знать, может быть, однажды, когда я настолько повзрослею, что мне понадобится сбалансировать «внешнюю» с «внутренней», Флойд тоже будет к этому готов. А если нет… что ж, у нас с ним будет много миллисекунд, чтобы это решить.
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ
© Richard л. Lovett. Brittney's Labyrinth. 2008. Печатается с разрешения автора. Повесть впервые опубликована в журнале «Analog» в 2008 году.
Видеодром
Новая старая сказка
Жили-были: некто Джабба, сын его малый, похожий на жабу, клоны, дроиды без числа, сенатор Падме (вроде посла), ситхи, дже-даи, роботы – те спасают мир, эти гробят его…
Манера сказительниц, тех, что в старых советских фильмах-сказках предваряли основное действие, с шутками-прибаутками расписывая, кто есть кто в волшебной истории, сама собой напрашивается для разговора об очередном возвращении «далекой-далекой Галактики» на большой экран. Почему? Да потому что предыдущие картины серии если и называли сказками, то непременно добавляли–для взрослых, но на сей раз взрослым на киносеансе делать нечего. Только дети, не способные в силу малолетства критически воспринимать происходящее на экране, смогут не испортить себе удовольствие от просмотра бесконечными вопросами.
Почему генералы Республики сражаются на передовой наравне с простыми солдатами? (Впрочем, судя по вершине их тактической Мысли – проникновению под силовой защитный купол под прикрытием брошенного контейнера – в штабах им делать нечего.) Почему отряд Скайуокера не пользуется для штурма высокогорной крепости воздушным транспортом, а предпочитает карабкаться наверх по веревкам? Почему дроиды, обороняющие крепость, не обрубают эти веревки, а с риском для жизни пытаются выцелить лезущих к ним противников? Затем лишь, чтобы, не удержавшись, комично грохнуться к подножию скалы? Дети от подобного в восторге. Взрослые же начинают задумываться, отчего война длится так долго – с таким уровнем интеллекта противоборствующие стороны давно должны были самоистребиться, позабыв, за какую часть лазерного меча можно хвататься и где у бластера ствол.
Похоже, однажды успешно оправдав грохот взрывов в вакууме, Джордж Лукас решил, что получил индульгенцию на несоблюдение законов не только физики, но и психологии, и логики, и даже арифметики. И при этом до поры до времени ему как-то удавалось делать фильмы не только зрелищные, но и неглупые. Увы, способности мастера на этом поприще оказались не безграничны. Хотя, надо признать, скрещивание «звездной оперы» с гангстерским боевиком имело неплохие шансы завершиться впечатляющим результатом. Не вышло…
Впервые о том, что «Звездные войны» будут воплощены средствами трехмерной анимации, Джордж Лукас заявил в 2005 году на посвященном саге фестивале, приуроченном к выходу третьего фильма «новой» трилогии – «Месть Ситха». До поры до времени речь шла о телевизионном сериале. Но как-то Лукас, просматривая отснятый материал, счел графику достойной большого экрана и решил замахнуться на полнометражное кино. Трудно сказать, чем он при этом руководствовался: вряд ли мэтр не имел представления о существовании студии «Пик-сар» и высоте, на которую она подняла планку искусства компьютерной мультипликации. Говорят, будто Лукас намерено отошел от гиперреалистичности картинки, и потому герои фильма выглядят и двигаются, как смоделированные на компьютере изображения деревянных марионеток. Для телеэкрана такое возвращение к эстетике кукольных мультсериалов шестидесятых (речь, прежде всего, о культовых «Предвестниках бури») выглядит если не органично, то, по крайней мере, оправданно.
