Алан Нурс - Через cолнечную сторону (Сборник)
— Пьет! — У Пентона что-то булькнуло в горле. — Пьет жидкий водород!! Клянусь девятью — нет, десятью планетами — оно пьет эту штуку!!!
— Ты, кажется, пророчил, что оно замерзнет? — ехидно спросил Блейк.
Труба снова погрузилась в озеро; еще одна чудовищная тварь присоединилась к первой. Но вот первое чудовище свернуло свою огромную всасывающую трубу и весело покатило прочь от озера к людям.
Блейк неуклюже побежал, Пентон за ним. Огромный цилиндр мчался со скоростью не меньше сорока миль в час, катясь, словно взбесившаяся бочка с горы. Люди первыми достигли узкой, глубокой расщелины между скал, нырнули в нее, и тотчас вся стена задрожала от удара.
Пентон оглянулся. Вход в расщелину перегородил угольно-черный бок гигантской туши, вздымавшейся футов на тридцать в высоту.
— Ну, сюда она наверняка не влезет, — задыхаясь от бега, сказал он.
Туша отодвинулась, дергаясь и тяжело вспучиваясь. Она стала изгибаться, поворачиваться и ударять о скалу. Еще один громадный цилиндр подкатился и глухо ударился о тушу первого. Тот старательно продолжал молотить по скале, повернувшись к ней боком. Громадный, притупленный срез цилиндра наглухо закупорил расщелину, укрывающую людей.
— По очереди, по очереди, джентльмены, — сказал Пентон. — Иначе ничего хорошего у вас… — Тут он подпрыгнул.
Черный морщинистый срез цилиндра расщепился, выдвинулся свернутый хоботовидный придаток, и дюжина двадцатифутовых щупалец метнулась к людям. Пентон следом за Блейком отпрянул в узкий, сходивший на нет конец расщелины. Слишком медленно — хлеставшее, как кнут, щупальце свернулось петлей, невероятно мощная живая веревка обвилась вокруг ног Пентона, опрокинула его и дернула назад.
Щупальце рывком вздернуло в воздух беспомощного, лежавшего навзничь Пентона и швырнуло его на черную морщинистую кожу гигантского существа. Тотчас с полдюжины других щупалец захлестнули его со всех сторон, теснее прижимая к черной туше.
Космическая стужа стала высасывать тепло из тела Пентона. Страшное давление парализовало его, втискивало в упругую, податливую кожу огромного чудовища. Обогревательное устройство скафандра не могло противостоять жуткому, невыразимому холоду, исходившему от громадного туловища.
Внезапно где-то рядом с ним сверкнула вспышка ослепительного света, на секунду обдав его благодатным теплом. Гигантские живые канаты судорожно сжались, но Пентон и без того уже был настолько втиснут во вздувшуюся тушу, что почти не ощутил добавочного сжатия. Мощное сокращение мускулов где-то под толстой кожей чудовища стремительно отшвырнуло Пентона прочь.
Ошеломленный, он поднялся на ноги. Перед ним смутно маячила светло-голубая масса. Земля задрожала под массой полдюжины чудовищ, устремившихся к теплому трупу. Пошатываясь, Пентон обошел распластанную, бесформенную тушу, перебрался через клубок все еще содрогавшихся щупалец и почти упал в расщелину.
— А ты крепче, чем мне показалось, — удивился Блейк. — Я уже подумал, не собираешься ли ты оборудовать там постоянную резиденцию?
Сумрачный свет в расщелине стал еще слабее. У входа на остывающем трупе неуклюже ползали и шевелились тяжелые черные туши. Пентон с грустью взглянул на них.
— Ну, кто мог ожидать, что здесь есть жизнь? Это же совершенно неправдоподобно! Проклятые, безмозглые, бессмысленные твари, которых даже испугать-то толком нельзя!
— Не безмозглые, — прозвучал в его наушниках какой-то необычный голос. — Мы просто потеряли контроль над ними, — добавил голос с отчетливой ноткой грусти.
Блейк медленно перевел взгляд на Пентона: — Ты что-то…
Пентон взглянул на Блейка.
— Слушай, не надо так, — кротко произнес он. — Ты сказал…
— Нет, — произнес странный голос, — это я сказал. Я. Я лежу здесь на Гругзе — на том, которого вы только что прикончили.
Пентон отполз в глубину расщелины и посмотрел на горловину входа. Там, смутно вырисовываясь на темном небе, второе чудовище громоздилось на остывающей серо-голубой туше.
— Поверьте, я глубоко сожалею, — жалобно произнес голос, — но я ничего не могу поделать. Мы слишком эволюционировали, — добавил он.
— Надеюсь, ты тоже слышишь? — спросил Блейк.
— Еще бы! — Пентон с несчастным видом посмотрел на друга. — Я слышу, это уж точно. Голос звучит в шлемофоне и говорит по-английски, так что нечего сомневаться.
— Это не совсем так, — сказал голос. — Мы здесь не можем общаться с помощью звуков — атмосфера слишком разрежена. На Земле, я знаю, существа изобрели звуковую сигнализацию. Мы же пользуемся радиосвязью, как вы ее называете. Я сожалею, что напугал вас. Если угодно, я замолчу. Я только хотел бы вам объяснить, что мы ничего против вас не замышляем.
— Очень… — Блейк слегка дрожал, — очень буду вам благодарен, если вы замолчите. Лучше уж я умру в здравом рассудке.
— Нет, — сказал Пентон. — Вы посылаете радиосигналы. Это я еще могу понять. Но откуда вы знаете английский?
— Наверное, Блейку лучше выключить свой шлемофон, если его это беспокоит, — извиняющимся тоном произнес голос. — Видите ли, я слышу, как вы говорите между собой, и до некоторой степени читаю ваши мысли. Я не могу телепатически передавать, но способен воспринимать.
Черная туша напряглась и неуверенно зашевелилась.
— О, простите. Боюсь, что я ухожу. Может, кто-нибудь другой…
Черная гора студенистого мяса вздулась, округлилась и быстро покатилась к озеру. Они услышали новый голос.
— Гругз быстро остывает, — произнес он. — Видимо, я не смогу здесь долго оставаться. Конечно, я был бы рад, но…
Голос стал затихать по мере того, как еще одно создание лениво отползало прочь от расщелины.
— Слушай, кто из нас спятил — они или мы? — спросил Блейк. — Должно быть, все-таки мы.
— Не знаю, — безнадежно ответил Пентон. — Они все ушли. Может, попытаемся пробраться к кораблю?
Он осторожно переполз через застывшую мертвую тушу. Вокруг собралось около двух тысяч громадных существ. Большинство из них деловито возилось на голубоватом песке, окаймлявшем водоем. Их затупленные цилиндры открылись с одного конца, и знакомые двухфутовые трубы глубоко погрузились в озеро, с хлюпаньем и чмоканьем втягивая ледяную жидкость.
С другого конца каждый цилиндр тоже раскрылся. Под внешней защитной оболочкой показалось большое темное углубление; дюжина клейких щупалец, заканчивающихся широкими лопатообразными утолщениями, деловито совала туда рассыпчатый твердый кислород.
— Может быть, мы вовсе и не сошли с ума, — задумчиво сказал Пентон. Ведь я действительно все это вижу, и это столь же невероятно, как безмозглая туша, которая за пять минут способна выучить английский язык. Смотри, оно заталкивает в одно отверстие твердый кислород, в другое заливает жидкий водород. Они совершенно не умеют вести себяза столом. Если не считать тех, кто предается чревоугодию или устроил кучу малу возле нашего корабля, вся банда лежит себе и загорает на этом ультраразреженном солнышке. Впрочем, они держатся поближе к кораблю.