Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12
— Вижу, детка. Не кричи.
— Но они, наверное, все умерли!
— Может быть, и нет, если успели надеть маски. Идем, Кирпи, я хочу взглянуть на это поближе.
Кирпич кивнул и осторожно приземлился на небольшой бугорок. Оставив плачущую Мону в кабине, он и Мэри выбрались наружу и, наклонившись к земле, чтобы противостоять сильному ветру, подошли к «Королеве».
— Похоже, антигравы 4, 6 и 10 не работают! — прокричал Кирпич, прикрывая от песка глаза руками в толстых перчатках. — Если вырубить номера 2, 8 и 12, купол выровняется. И немного опустится!
— Вот как? Ну-ка, подсади меня!
Кирпич легко поднял Мэри двумя руками и усадил к себе на плечи. Этого хватило (но едва-едва), чтобы она смогла дотянуться до выключателей. Когда антигравитационные устройства были выключены, «Королева» действительно немного опустилась и выровнялась, перестав напоминать пьяную женщину, чьи юбки задрались выше головы.
Мэри спускалась с плеч Кирпича, когда подъехали Редж и Альф.
Из кабины тягача Альфа выскочил Чиринг и, держа на весу камеру, бросился к Мэри.
— Невероятно! — воскликнул он. — Невероятно, невозможно! По-истине, это божественное провидение! Чудесное спасение от неминуемой гибели! Бешеный ураган перенес купол мисс Гриффит на несколько километров вверх по склону вулкана и опустил его совершенно невредимым на то место, куда его с самого начала собирались буксировать. Это самое настоящее чудо, уважаемые леди и джентльмены! Первое официально зарегистрированное чудо на Марсе! Что вы можете сказать для потомства, мисс Гриффит? — Чиринг повернул камеру в сторону Мэри.
— Выключи к чертовой матери эту штуку! — приказала Мэри. В эти минуты она меньше всего думала о том, что говорит для истории. — В куполе люди!
Чиринг судорожно сглотнул. Только сейчас он разглядел, что стало с «Королевой». Кирпич уже орудовал ломом возле входного шлюза, и Чиринг поспешил ему на помощь.
— Мама! — из машины Альфа выскочила Роуэн. Бросившись к матери, она с плачем повисла у нее на шее.
— Ну-ка, прекрати разводить сырость! — рявкнула Мэри. — Мы живы — разве этого мало? Мы живы, а вот наш дом…
— Но, мама, как же мы будем в нем жить? — воскликнула Роуэн.
— Мы же замерзнем! И дышать нам, наверное, будет нечем!
— Нам поможет Небесная Владычица!
В ответ Роуэн произнесла нечто такое, после чего Мэри, наверное, ударила бы дочь, если бы та не была в маске. Некоторое время они мерили друг друга мрачными взглядами, потом внимание Мэри привлекло облако пыли, медленно двигавшееся к ним по дороге из долины.
Это был «КельтиКар».
К тому моменту, когда машина добралась до насосной станции, Мэри успела вооружиться небольшой кувалдой из инструментального ящика Кирпи. С угрозой размахивая ею над головой, она двинулась навстречу вылезшему из кабины Кочевелу.
— Убирайся, это моя земля! — крикнула она и взмахнула кувалдой, целясь ему в голову. Кочевелу ловко увернулся и, прежде чем Мэри успела нанести еще один удар, заключил ее в объятия.
— Дорогая моя девочка! Прости меня! Хочешь, я на колени встану?
Мэри так удивилась, что уронила кувалду.
— Ах ты пес! — крикнула она. — Убирайся, кому говорю! Лети на Землю, там ты сможешь жить в свое удовольствие! Вот увидишь: я не стану по тебе плакать. Я останусь на Марсе и добьюсь всего, чего захочу. А если кто-то вздумает мне мешать, того я в бараний рог согну!
— Надеюсь, дорогая, ты так не думаешь, — возразил Кочевелу. — Ведь ради тебя я отказался от всего! Я останусь с тобой, и пусть эти неженки-Морриганы выбирают себе нового старшину.
Мэри бросила взгляд на багажную платформу «КельтиКара» и увидела на ней самые разнообразные инструменты, которые привез с собой Кочевелу: наковальню, портативный горн, несколько чугунных болванок и многое другое.
Потом она подумала о том, какого большого ремонта потребует «Королева».
Мэри набрала полную грудь воздуха.
— О, дорогой, ты сделал меня счастливейшей из женщин! — воскликнула она.
— Мама, мама! — борясь с ветром, к ним приблизилась Мона. — Иди скорее — они пришли в себя.
Вырвавшись из объятий Кочевелу, Мэри поспешила за дочерью в кабину тягача Кирпи, где сидели, а точнее — полулежали на полу Мортон и Манко. Оба были слабы, как новорожденные, и только морщились, пока Альф смазывал их многочисленные ушибы и царапины целебной мазью из аптечки.
— Как вы, мальчики? Все в порядке? А где Эри? Куда она подевалась? — требовательно спросила Мэри.
Вместо ответа Мортон заплакал, а Манко посмотрел на Мэри выпученными глазами и сказал:
— Мы видеть чудо, мама!
Для бизнеса нет ничего лучше, чем небольшое чудо, да и горячая ванна в краях, где властвуют пыль и холод, тоже чего-нибудь да стоит. И, разумеется, не последнюю роль играет пиво — единственная отрада усталого труженика в унылом сельскохозяйственном раю. Отличная вещь — бесплатная геотермальная, пардон, аретермальная энергия, особенно если она бесплатна только для тебя, тогда как остальным приходится платить, и не просто платить, а извиняться, упрашивать и обращаться с тобой как с настоящей леди.
Пять лет спустя на «Королеве» появилась новая вывеска. Старую — с изображением Ее Величества Королевы Англии — доконали ветер и песок, и было решено ее выбросить. На новой вывеске двое ухмыляющихся гигантов поддерживали невысокую, миловидную женщину с царственной осанкой. На роскошном платье женщины огнем горела драгоценная брошь из красного алмаза. В одной руке она держала пивную кружку с шапкой густой пены, а другой приглашала усталого путника зайти, насладиться уютом и теплом. Внутри, в теплом, парком полумраке, пили подогретое пиво с маслом жилистые, смуглые шерпы.
Пять лет спустя на полке за барной стойкой появились объемные голографические карточки с изображением маленькой Марии Де Вит из Амстердама. Вот она плачет, испугавшись первой в своей жизни ванны, вот, крепко держась за длинную бороду Де Вита, болтает ножонками в лазурной морской воде, вот улыбается, глядя на груды конфет и подарков по случаю праздника Солнцестояния, вот впервые идет в школу.
Пять лет спустя в углу кухни «Королевы» появился небольшой алтарь с изображением одноглазой богини — символа новой религии. Маленькая изящная статуэтка больше всего напоминала украшение с капота «роллс-ройса». Девушка-сильфида, наклонившись вперед, словно летела с ветром; стилизованные воздушные потоки, огибая легкое, тонкое тело, скрывали ее наготу, а в одной из глазниц горел крошечный красный алмаз. Улыбка на губах богини внушала неясное беспокойство.
