Владимир Лосев - Апокалипсис 2060
Неужели люди действительно разделились на две неравные части, и он никогда не сможет выйти из бункера без тяжелого защитного костюма? Но тогда человечество вероятнее всего исчезнет. Не смогут люди жить под землей и развиваться. Цивилизация умрет, а с ее смертью исчезнет и человек как вид.
Илья остановил машину, поднял беспилотник выше и стал следить за людьми, которые иногда мелькали на улице. Скоро он убедился, что парень был прав, в основном передвигались девчонки, мужчин было единицы, и как правило каждый из них был окружен плотной толпой девушек. Илья включил передатчик и вызвал бункер.
— Дежурный? Это Сергеев… Я наблюдаю в городе множество девушек и несколько парней. Как я понял, вы их называете, проснувшимися. Такое происходит по всей России?
— Только в крупных городах, — ответил диспетчер. — Понравились девчонки? Правда, красавицы? Только они не для нас. Мы с ними антиподы, они не могут жить с нами под землей, мы не можем жить под солнцем. Кстати, ученые предупредили, что ночью тоже выходить опасно, поэтому не думай, что сможешь вести ночную жизнь.
— Но почему?!
— Вопросы, парень, не ко мне, я такой же, как ты, спасатель, — диспетчер вздохнул. — Пока ясно только одно, этот мир безвозвратно изменился, и никогда не станет прежним. Выжило нас немного, и что будет дальше неясно. Будем надеяться, что ученые что-нибудь придумают, и мы снова сможем жить под солнцем.
— А мне что делать? — спросил растерянно Илья.
— Переезжай жить к нам в бункер, работу тебе найдем, — диспетчер пожал плечами. — Будем вместе думать, как жить дальше…
— Я подумаю над этим предложением, — Сергеев развернул внедорожник и направил его обратно к своему бункеру. — До связи!
В голове было пусто. Все, что он делал, оказалось, бессмысленным. Ему требовалось выспаться и хорошо все обдумать, заново и не спеша. Перечитать записки отца, может быть там что-то найдется объясняющее сегодняшнее положение дел. И просто отдохнуть, он очень устал…
* * *Президент мрачно оглядел присутствующих. Несмотря на объявленный сухой закон, люди пили много и основательно, служба безопасности смотрела на это сквозь пальцы, и на лицах министров пьянство отчетливо проглядывало. Глядя на этих людей, поневоле задумаешься о природе человека. Казалось, чего еще нужно? Женщин сколько захочешь, молодых, нежных, привлекательных, нетребовательных и доступных. Ни одна не откажет нормальному мужчине, какого бы ранга он не был. И дело даже не в законах, которые они здесь штамповали сотнями, а просто если такое станет известно, девушку выселят из кремлевского бункера, отправят обратно в метро, а там жизнь самый настоящий ад: места мало, квартир, как в кремлевском бункере нет ни у кого, кроме как у руководства станции. Люди ютятся в армейских палатках, а это не лучшее жилье. Туалетов мало, и едят все из армейской полевой кухни.
Но почему министрам этой райской роскоши мало? Еда бесплатно, любви валом, плодись и размножайся, что еще желать? Почему они все начали пить? Что изменилось? Многие и до апокалипсиса в большинстве кроме своих кабинетов и квартир с женами ничего не видели, а сейчас для них ничего не изменилось, просто дорога из квартиры в кабинет стала короче. Да и работа стала намного легче. Меньше людей, меньше проблем — как мудро в свое время заметил Сталин. Что же им еще надо? Почему они напиваются каждый вечер, а потом сидят с постными рожами на совещаниях, впору вводить повешение за мерзкое отношение к жизни. Неужели вся беда в том, что нет никакой перспективы, нет будущего? Уже всем стало ясно, что наверх к солнцу дороги нет, а внизу будет только такое существование и ничего другого, но с этим нужно бороться, жизнь продолжается, это все равно лучше, чем смерть миллиардов, исчезнувших в деструкторах…
— Итак, — президент откашлялся, давая министрам понять, что пора вернутся к действительности. — Что у нас нового? Министр по чрезвычайным обстоятельствам?
— Интенсивность солнечного излучения пока остается прежней, временами даже усиливается, когда на него накладывается гамма-излучение из центра галактики, — министр посмотрел на свой коммуникатор. — Находиться под ним все также смертельно опасно. Спящих разбудили всех, кого смогли.
— Что значит — кого смогли? — нахмурился президент. — Мы же договорились, что поднимаем всех.
— Мы больше не подаем снотворное в систему, — ответил министр. — Но часть людей не проснулась, причем жизненные показатели нормальные, они дышат, сердце у них бьется, но не просыпаются, и, кажется, не собираются. Это своего рода — кома. Так что ученые, которые говорили о том, что часть спящих мы потеряем, оказались правы.
— А что об этом говорят медики? — президент посмотрел на президента академии наук. — Ваше мнение?
— Нет у нас мнения, — покачал головой академик. — Версий множество причем самых глупых, начиная от нежелания души вернуться обратно в тело до обычного токсикоза. Ну еще некоторые говорят о том, что это влияние бога.
— Не понял? — удивился президент. — Ученые вроде в бога не верят, вам же ваш подход к действительности веру не позволяет. Вы же атеисты.
— Не все атеисты, — криво усмехнулся ученый. — К тому же с возрастом поневоле приходишь к вере в бога, не в Христа конечно, а во что-то огромное, разумное, создавшее нас и нашу солнечную систему. Уж если великие Эйнштейн и Оппенгеймер признавали божественное начало, то нам простым смертным просто деваться некуда, тем более что накопилось немало данных о том, что создатель все-таки существует.
— Не просветите? — президент отпил глоток кофе. — Хотелось бы знать, почему ученые в него поверили.
— Дело в солнечной системе, которая явно создана искусственно, и в ДНК, которая собрана так же, как и любая компьютерная программа, определенными блоками, — неохотно проговорил академик. — Заметны следы разума в строении вещества, там тоже существуют закономерности, которые говорят о том, что создано все посредством некой пока непонятной для нас программы, по крайней мере та же блочность отчетливо заметна. Ученые спорят об это много, но между собой, наружу не выносят, чтобы не спорить о разных глупостях.
— Понятно, — улыбнулся президент. — Продолжайте.
— Так вот, главная версия на сегодня состоит в том, что душа покинула бренное спящее тело и теперь бродит где-то по миру, не собираясь возвращаться обратно, — вздохнул ученый. — Многие считают, что когда она нагуляется, то вернется обратно в тело, и человек очнется.
— А если душа не вернется, то не очнется? — фыркнул насмешливо премьер-министр. — Вот за что я и всегда любил науку, так за то, что у нее есть ответы на все вопросы — правда, большей частью неправильные. Хорошо, что спящие не представляют для нас большого интереса, и мне не надо вникать в то, где бродят их души.
