Александр Лукьянов - Старик с обочины
Ушастый
Мы залегли в низком кустарнике, точнее в стланике из карликовых берёзок. Мирон извлёк бинокль, другие последовали его примеру. Я заметил, что Старик, Хирург и Тихоня послушно упали в сырую траву, но не стали глядеть туда, куда смотрели все. Прямо перед нами, там, куда уходила дорога, много лет назад разбитая колесами грузовиков и телег, ползли, частично накладываясь друг на друга, две мощных душегубки. Сквозь них смутно виднелась невысокая насыпь. И стояли там вкось, вкривь и вразброс, насколько можно было различить в бинокль, паровоз и несколько пассажирских вагонов. Как и следовало ожидать, возле них чернели большие кляксы и лужи будто разгильдяи-строители разлили из котла расплавленный гудрон. Мясорубки…
Кто-то заметался за завесой струящегося воздуха.
– А, ч-чёрт, не выдержали! -с досадой крякнул Мирон. -Только бы к составу не попёрли…
– Попёрли. -мрачно ответил Выхухоль, крутя кольца настройки бинокля. -Первый… Второй…
– Третий. -вздохнул Ушастый. -Кажется, все.
– Душегубки удаляются. -сказал капитан. -Пора идти. Подъём, бойцы.
Всё-таки опыт у Мирона был и немалый. Вёл он нас сноровисто и умело. До места гибели тех троих добрались за десять минут.
– Красновцы. -определил капитан, поддевая носком сапога большой лоскут джинсовой ткани. -Никто, кроме них не носит таких штормовок. М-да, не помогли парням молитвы.
– Кто-нибудь обследовал вагоны? -неожиданно поинтересовался Старик. Он стоял, морщась и держась за правый бок. Что это с ним?
– Зачем? -удивился капитан Мирон. -Там же нет ничего полезного – ни «штук», ни вещей.
– Угу. -Старик ответил скорее собственным мыслям, чем «звёздному». -Сколько времени безопасны «наевшиеся» мясорубки»?
– Ну-у… От двадцати до минут до часа…
– Успею. -решил Старик. Он быстро положил рюкзак на землю, сунул винтовку Выхухолю и двинулся к составу.
– Эй! Куда?! -запоздало окликнул изумлённый капитан. -Мясорубки, они бывают с сюрпризами!
Тихоня в сердцах сплюнул и устремился за Стариком.
Старик, Тихоня
В кабине паровоза, разумеется, никого быть не могло: мясорубки надёжно преграждали путь любому живому существу. Тихоня присвистнул, глядя на скелеты в лохмотьях истлевшего обмундирования.
– Погибли давно и внезапно. -определил Старик. Он наклонился, рассматривая останки. – Эге-ге! Двое рядовых и сержант железнодорожных войск. Видишь, эмблемки? Не страшновато, а?
– Да чего костей-то бояться? -невнимательно ответил Тихоня, заглядывая в топку. -Мёртвые не кусаются.
– Совсем ты у меня нюх потеряла, доченька. -упрекнул Старик. -Что с умершими происходит в Зоне?
– Матерь божья коровка! -Тихоня отпрянул от топки и щелкнул предохранителем автомата. -Они не воскресли! Мертвяками не стали! Почему?
– Дошло. -одобрил Старик. -Ну, наконец-то. Давай-ка поскорее выйдем отсюда и заглянем в вагоны. Пока мясорубки не проснулись.
– Зачем?
– Ну, что с тобой сегодня? -рассердился Старик. -Совершенно перестал соображать! Видишь же, что поезд вели не гражданские машинисты. А это значит, что эшелон сюда отправили уже после возникновения Зоны. Зачем?
– Эвакуировать население. -предположил Тихоня.
– Ага. Несколько тысяч тремя плацкартными вагонами. -безнадежно вздохнул Старик. -Ногу не подверни на ступеньке, гениальный логик.
В первый и последний вагоны, сползшие с рельсов на чистую сторону насыпи, входить не стали, ограничились осмотром сквозь давным-давно разбитые окна таких же человеческих останков, разбросанных среди дикого погрома. А вот средний вагон, отчего-то съехавший за паровозом в густой ивняк, весьма заинтересовал Старика.
– Вышиби окошко прикладом. -попросил он Тихоню. -Грязью заросло, ничего не видно.
Зазвенели и посыпались осколки. Старик подтянулся на руках, осторожно заглянул внутрь, некоторое время висел так, потом осторожно опустился и кивнул Тихоне:
– А ну-ка, глянь, специалист. Это то, о чём я подумал?
Тихоня проделал то же упражнение и с десяток секунд смотрел на металлический шар, закрепленный посреди вагона в решетчатых опорах, опутанный проводами и мигающий разноцветными глазками-лампочками. Потом Тихоня разжал пальцы и сполз по облупленному вагонному боку.
– По-моему – да. -он облизнул внезапно пересохшие до бумажного шелеста губы. -Оно. Но откуда?!
Старик угрюмо оглянулся.
– Надо побыстрее шлёпать отсюда. -сказал он. -Похоже вот-вот мясорубки проснутся. Чавканье какое-то подозрительное…
На обратном пути Старик строго предупредил Тихоню:
– Не вздумай болтать о том, что видели!
– Само собой! Что думаешь обо всём этом?
– Выходит, хрущёвские вояки всё-таки пытались уничтожить Зону сразу после её зарождения. Отправить самолёт с бомбой было невозможно, пульнуть ракетой – тоже. Тогда решили отвезти в центр Зоны атомную мину на поезде и взорвать дистанционно. По счастью не получилось, как видишь.
– За пятьдесят лет заряд должен был протухнуть… -словно убеждая самого себя, сказал Тихоня.
– А вот не протух. Надёжно делали предки. -ответил Старик. -Опять же чудеса Зоны сказываются. Как бы то ни было, лежит себе, свеженькая, словно огурчик.
– Так это что же выходит, -ужаснулся Тихоня, -мы тут живём, словно на пороховой бочке? А ну как грохнет?!
Старик не ответил. Они подошли к поджидавшему их каравану.
– В русскую рулетку играть любим? По мясорубкам прыгаем? -ядовито поинтересовался капитан Мирон. -С возвращеньицем, господа камикадзе. Ну, чем богаты?
– Тем и рады. -мгновенно среагировал Тихоня. -Зря ходили. Можно было предвидеть: там абсолютно пусто.
Территория бывшего СССР
Сибирь Усть-Хамский район Хамской области
Аномальная Зона внеземного происхождения
Красное
21 час 45 минут 16 августа 2007 г.
Из записной книжки Старика
Красное – небольшой, до изумления хорошо сохранившийся посёлок, нанизанный, словно шашлык на шампур, на параллельно идущие железную дорогу и шоссейку. В домах даже окна застеклены! Там проживает около восьмидесяти зонопоклонников и еще пара десятков находится в странствиях по Зоне.
В бывшей церквушке на окраине, превращенной еще до войны в зернохранилище, красновцы устроили нечто среднее между клубом и молельней. Когда мы подошли к посёлку, нас вежливо и даже церемонно задержал патруль. Мужики в синей джинсовой одежке и с благообразными физиономиями отвели к храму и попросили подождать полчаса: «Закончится собрание, тогда и определим вас на ночлег». Капитан Мирон кивнул, безмятежно уселся под деревом и закурил. Время от времени жужжание, доносившееся из молельни, обретало относительно разборчивые формы. Любопытные же пассажи отлавливались при этом:
