Дуглас Ричардс - Убийца Бога
– Согласен, – после нескольких секунд раздумий ответил Дэш. – Но во время эвакуации нас должен сопровождать Джейк. Это мое условие.
– Зачем?
– Он единственный, кому мы доверяем.
– Как трогательно, – насмешливо заметил Даттон. – Несмотря на то что он убил одного из вас? И пытался убить всех?
Даттон сыпал соль прямо на рану, но Дэвид заставил себя сдержаться.
– Именно, – спокойно ответил он.
– Как скажете, – отозвался Даттон.
– И еще одно, – продолжил Дэш. – Прежде чем куда-либо лететь, мы должны стопроцентно убедиться, что коды Мэтта действительно отключают нанитов.
– Ясен хрен, – неприязненно бросил Даттон.
56
Мэтт Гриффин неуклюже сидел в инвалидной коляске; маленький перистальтический насос продолжал вливать питание в его кровеносную систему. Четверо членов американского контингента шли впереди, проверяя путь; один толкал коляску, еще четверо, включая Дэвида Дэша, шли по бокам, чтобы никто не узнал самого известного на судне человека.
Через десять минут они добрались до импровизированной взлетной палубы. Как раз вовремя, чтобы принятая Гриффином капсула подействовала. Мощный компьютер, которого, по словам Гриффина, должно было хватить для его нужд, ждал на столе рядом с вертолетом. Роскошный «Сикорски» новейшей модели, размером почти с «Блэк Хок», был выкрашен белым с красными вставками. Это был один из сотни вертолетов, стоящих в этой секции верхней палубы, которая до трансформации в вертодром была двумя площадками для пляжного волейбола, полноразмерной баскетбольной площадкой и полем на восемнадцать лунок для мини-гольфа. На противоположном конце палубы, длиной в пятьсот двадцать ярдов, построили взлетно-посадочную полосу для самолетов. Как правило, здесь все время хоть кто-то суетился, но сейчас площадка была пустынна. Какой смысл куда-то лететь? От разрушений, которые вызовут наниты, не убежишь, а «Коперник» ничуть не хуже прочих мест, где можно ждать смерти и размышлять о природе загробной жизни.
Даттон отпустил всех, кроме Дэша, Колка и Джейка: трех человек, которые знали о капсулах. Они стояли рядом с вертолетом и следили, чтобы Мэтту никто не помешал.
Дэш подкатил Мэтта к столу, который они поставили рядом с «Сикорски», чтобы тот мог дотянуться до беспроводной мыши и клавиатуры. Хакер немедленно начал прокручивать экран за экраном, заполненные непонятными символами, – должно быть, он преобразовывал их из сигналов, которые удалось получить от нанитов. Экраны сменяли друг друга с такой скоростью, что нормальный человек не смог бы не только прочитать и понять, но даже уследить за ними. Но Гриффин не мигая смотрел в монитор – пил из пожарного шланга, не проливая ни капли. Через несколько минут его пальцы забегали по клавиатуре, он с невероятной скоростью переключался между экранами.
Дэш посмотрел на часы, которые Джейк выдал ему вместе с одеждой.
– Девяносто семь минут и прибавляется, – мрачно сказал он стоящему рядом полковнику.
Тот безжизненно кивнул, но ничего не ответил. Сказать было нечего.
Прошло еще шесть минут. Самые медленные в жизни Дэша. И самые быстрые.
– Готовченко! – ликующе выкрикнул Гриффин, напугав всех троих. – Гребаные мелкие ублюдки… Можете поцеловать мою толстую задницу!
– Что? – растерянно нахмурился Даттон; хакер тараторил с такой скоростью, что отдельные слова было не разобрать.
Гриффин, хоть и вымотанный до безумия, уставился на чиновника с тем же сверхчеловеческим напряжением и нечеловеческим презрением.
– Отправляю, – многозначительно произнес он и нажал кнопку на клавиатуре.
Глаза Даттона расширились. Возможно, он не разобрал выкриков Мэтта, но слово «отправляю» давало хорошую подсказку.
– Лиз, – произнес он в телефон. – Мэтт отправил код самоуничтожения. Он уже должен быть у вас на компьютере.
Последовала короткая пауза.
– Получила, – ответила из своей каюты двенадцатью уровнями ниже Лиз, американский молекулярный биолог. – Передаю его радиосигналом со своего компьютера.
Как только передача завершилась, Лиз заглянула в окуляр мощного микроскопа, на предметном стекле которого расположился с десяток нанитов.
У нее перехватило дыхание.
Каждый нанит распался на пять фрагментов, и все они лежали неподвижно, будто уснули. Пока она смотрела, сложные биологические части «жучков» стали растворяться, как сахар в воде.
Код самоуничтожения сработал.
Из телефона Даттона донеслись победные вопли и улюлюканье такой силы, что их услышали все мужчины. Лицо Гриффина осталось бесстрастным, но Дэш закрыл глаза, наклонил голову и испустил могучий вздох облегчения. Впервые с момента известия о цели нанитов напряженные лица Джейка и Даттона расслабились, и все трое мужчин устало улыбнулись.
Лиз наконец-то перестала вопить и описала Даттону, что она наблюдает в микроскоп. Еще не закончив рассказ, женщина переслала код на все компьютеры «Коперника». Через несколько минут кодовая последовательность будет отправлена всем правительствам, а затем загружена в спутники, ретрансляционные вышки, радиостанции и ядерные бункеры по всему миру.
Джейк протянул Гриффину руку.
– Ты охренительный ублюдок! – восхищенно произнес он. – Ты справился!
Мэтт не обратил внимания на протянутую руку.
– Разумеется, – надменно произнес он, будто оскорбленный энтузиазмом полковника, подразумевающим былые сомнения.
Даттон остался на палубе, а четверо остальных мужчин забрались в «Сикорски». Первоклассный вертолет с роскошным салоном относился к моделям, которые предпочитали титаны промышленности. Пока Колк, опытный пилот, запускал двигатель, Дэш помог Гриффину устроиться в одном из кожаных кресел и подвесил рядом его капельницу.
– Сейчас я простимулирую сон, – заявил Мэтт, едва устроившись в кресле, а уже в следующую секунду крепко спал.
Дэвид был восхищен. Гриффин останется разогнанным еще минут сорок, но его высший разум рассчитал: раз вернуться к нормальному состоянию раньше времени невозможно, измученный мозг следует хотя бы разгрузить, переключив его на холостой ход.
Дэш снова взглянул на часы. Если все сработает, как ожидается, они успеют предотвратить кризис за десять-двенадцать минут до точки ноль. В наихудшем случае, если они упустят пару ядерных зарядов, гибель людей и разрушения будут локальными и мир все равно выживет. Тем не менее Дэвид понимал, что почувствует себя значительно лучше через семьдесят две минуты. И еще лучше – через семьдесят два часа.
