Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду
Так было заведено давно. Но сегодня утром, часов в семь, когда игра заканчивалась, и собирались уже расписывать, начальника позвали наверх, в домашний кабинет. Все поняли, что если приглашают в такое время к закрытой связи, то случилось что-то серьезное. Генерал вернулся через десять минут осунувшимся, посеревшим. Коротко бросил:
— К нам едет ревизор из главка. Приказано собраться в Управлении к девяти.
В половине девятого весь состав отдела, восемь человек, построился в зале перед кабинетом начальника. Было тихо, все молчали, лишь начальник поскрипывал новыми, специально по этому случаю надетыми лаковыми сапогами.
Без десяти девять в зал быстро вошли двое в штатском: впереди коренастый человек с ежиком седых волос, а за ним, как водится, кучерявый, с иголочки одетый «качок» с папкой под мышкой. Дед, так Клишев назвал его про себя, пробежал по сотрудникам отдела быстрыми мышиными глазками, сухо сунул руку начальнику и повлёк его за собой в кабинет. «Качок», естественно, сунулся за ними, тщательно прикрыв за собой двойные двери. Клишев задумался о чем-то своем, заветном, поэтому не заметил, как раскрылись двери, и бархатистый голос супермена произнес:
— Прошу войти подполковника Клишева!
Тот вздохнул неслышно, про себя, и вошел в хорошо знакомый кабинет. Дед сразу же взял бык за рога:
— Мы предлагаем вам выполнить важное задание. Готовы?
— Так точно!
— Пригласите сюда майора Розинкина и подождите нас в приёмной. Поедем на инструктаж.
Клишев вышел, подошел к Розинкину и показал ему молча на двери. Тот вроде бы побледнел, шумно выдохнул и, щёлкнув каблуками, вошел внутрь, чтобы через минуту вернуться. Никто ничего не спрашивал, интересоваться здесь было не принято. Еще через пару минут вышел и генерал, сопровождаемый штатскими товарищами. Дед подошел к Клишеву.
— Если не передумали, то едем на инструктаж. А майору Розинкину генерал даст свою машину (шофёр будет наш), его отвезут куда надо.
Было холодно. Солнце недавно взошло, дул прнзительный ветерок, гоняя неизестно откуда взявшийся в таком святом месте мусор. Генерал уставился на все эти пачки и окурки, как бы желая испепелить их взглядом, попытался отфутболить смятую пачку «Явы» и тут же едва не шлёпнулся на крыльцо, вымощенное плитками полированного гранита, поскользнувшись на подошвах своих лаковых сапог. И шлёпнулся бы, пожалуй, не подхвати его шедший ближе всех к нему супермен. И это тоже вспомнилось Клишеву на пустынной лесной дороге. Розинкина посадили в генеральскую машину, видимо, впервые за всю его недолгую службу в Управлении. За руль сел еще один человек в штатском, вышедший из неприметной «шестёрки», стоящей поодаль. Генеральский лимузин унёсся, только много позже Клишев узнал, что поехали они в Главное управление железнодорожных сообщений срочно оформлять воинский эшелон на химический полигон в Поплесецк.
Клишева подвели всё к той же «шестёрке» и усадили на заднее сидение рядом с упитанным качком. Машина только внешне казалась обычной, а внутри была похожа на кабину истребителя, судя по обилию приборов, переключателей, сигнальных лампочек.
Ехали совсем недолго. Через несколько кварталов свернули к незаметным заржавленным воротам, которые тут же раскрылись. В глубине двора стоял обычный фургон на базе КамАЗа, куда по лесенке поднялись вчетвером, на этот раз вместе с шофёром, или кем он там был на самом деле. Внешне так обычный шоферюга в потрепанной кожаной куртке и выцветших джинсах.
Внутри фургон был разделен пополам, все расселись вокруг столика, закрепленного посреди тамбура. Распахнулась дверь во вторую половину, и Клишев увидел, что если «шестёрка» была оборудована как самолет, то внутри основной половины фургона был никак не меньше чем командный пункт космической станции. Оттуда вышел одетый в какую-то странную куртку, похожую на лётную, невысокий, коротко подстриженный брюнет. Видимо, он тоже был начальником, потому что сопровождающие встали. Он кивнул им, а Клишеву подал руку. Пожатие было сухим и крепким. Обращаясь к Клишеву, он сказал:
— Их я сегодня уже видел. А у вас как настроение? Хорошее? Это значит отличное! Перейдем сразу к делу, а оно очень срочное. Выбрали мы вас, Клишев, потому что вы служили в той воинской части, куда придется поехать. Долго рассказывать нечего. Как вы знаете, мы подписали международный договор о запрещении разработки химического и бактериологического оружия. Пришлось прикрыть много очень современных предприятий и прекратить работы по перспективным направлениям. Кое-что успели припрятать. Так вот, на химскладе известной вам части есть несколько емкостей с маркировкой «икс-два». Мы толком сами не знаем, что это такое, но, скорее всего, для последующих разработок очень важное. Все дело в том, что американцы раскопали что-то об этих бочках и, скорее всего, там можно ждать международной комиссии. Могут быть крупные неприятности. Так вам, Клишев, предстоит сделать простое и ответственное дело: проследить за погрузкой и отправкой этих бочек. И ещё одно: проконтролировать отправку всех людей, задействованных в этой операции, и техники через железнодорожную станцию Ворожейск на полигон в Поплесецк. Ваш коллега майор Розинкин к этому времени подгонит туда платформы и теплушку. Всё очень просто. Помогать вам будет командир части, мы дадим пакеты на этот случай. И последнее: во всём слушайтесь вашего шофера. Зовут его Георгий Степанович, человек он опытный, у него будет всё необходимое для безусловного выполнения задачи, даже сверх этого, на всякий случай. Вопросов нет? Тогда вот несколько пакетов. Красные отдавать по одному командиру части. А ваши — белые. Первый вскроете по прибытии в часть.
Клишев расписался в ведомости за десяток пронумерованных пакетов, которые положили затем в портфельчик, очень похожий на те, с которыми бегали раньше в первые классы.
— Прошу обратить внимание, что дело это особой секретности, государственной важности. Вопросы? Все ясно? Тогда в добрый путь! Прибудете, всё подготовите, а исполните ночью, после полуночи.
Дед с качком остались в фургоне, а Клишев, сопровождаемый таинственным шофёром, отправился на выполнение задания. Но чисто получается только на бумаге. Уже километров через двадцать Георгий Степанович, желая ухарски подрезать какую-то навороченную иномарку, выехал на обочину, где плотно сел в грязь на брюхо. После некоторого раздумья он связался по рации с кем-то, и через полчаса к ним подошёл заляпанный навозом по самую заглушку трубы трактор «Беларусь». Из кабины выскочил мужичок невыразимо грязного облика и, радостно хлопнув руками, взвизгнул:
— Вот и есть пузырь на подлечение, а то с утра никак не работается!
