Джордж Гайп - Гремлины
— Дело не в Вас. Дело в человечестве. Простите, но я не могу продать Могвая ни за какие деньги.
С этими словами старик повернулся и вышел из комнаты.
Рэнд вздохнул, медленно запихал деньги обратно в бумажник, отметив, что мальчик по-прежнему жадно смотрел на бумажки.
— Ты можешь уговорить его? — спросил он.
Мальчик глубоко вздохнул, медленно подошел к двери и глянул на деда, который теперь сидел около входа в магазин, невозмутимо глядя на прохожих. Вернувшись к Рэнду, он посмотрел на него так, как управляющий разглядывает человека, пришедшего наниматься на работу.
— Послушайте, мистер, — сказал он. — Старик прав. Это совершенно особенное существо. Человек, который владеет им, должен быть сверхосторожен… Делать некоторые вещи, которые покажутся странными…
— Например?
— Ну, есть правила. Его нужно держать вдали от света. Поэтому здесь так темно. Он не выносит свет, особенно яркий.
— Хорошо. Я думаю, что могу справиться с этим. У нас хороший темный подвал, а комната Билли…
— И не мочите его. Держите подальше от воды.
— Никакого света, никакой воды. Наверное, о выезде на пляж и речи быть не может.
Мальчик пристально посмотрел на Рэнда.
— Я говорю серьезно, мистер, — сказал он.
— Конечно, — ответил Рэнд. — Просто ведь животных обычно нужно поить водой, так?
— Этого не нужно.
— Точно?
Мальчик уверенно кивнул.
— Я Вам говорю, — сказал он. — Свет может убить его, а вода может убить Вас.
— Что?
— Так говорит мой дед. Не спрашивайте меня, откуда он знает. Но это два важных правила. Если Вы думаете, что Вам это не под силу, так и скажите. Я ведь решаюсь продать Вам Могвая только потому, что нам очень нужны деньги.
— Конечно, я понимаю, — кивнул Рэнд, снова доставая бумажник.
— Я чуть не забыл самое главное, — продолжил мальчик. — Вы никогда не должны забывать, что… как бы он ни плакал, как бы он ни просил, никогда, никогда не кормите его после полуночи. Поняли?
Рэнд сглотнул, подавляя внезапное желание рассмеяться над таким странным набором правил. Может быть, старик спятил, а мальчик просто ненормальный, но ему так захотелось принести зверька Билли. Если дело было за тем, чтобы поиграть с мальчиком в эту игру, придется.
— Понял, — сказал он серьезно. — Никакого света, никакой воды, никакой еды после полуночи.
Он чуть не дал деньги мальчику, потом передумал.
— Где мы встретимся? — сказал он.
— На улице, у двери черного хода, через пять минут.
Рэнд кивнул. Тихонько насвистывая, он еще раз взглянул на подарок и быстро вышел из сувенирного магазина.
ГЛАВА 4
Было 8.54, оставалось шесть минут до открытия банка для клиентов, когда Билли ворвался в дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН» и начал выполнять сложную задачу — казаться незаметным, придя с опозданием на четверть часа с мокрой собакой.
Вначале ему везло. Осторожно потягивая Барни за ошейник, он сумел дойти до окна, найти поводок, который он держал в ящике, и спрятать Барни, пока тот не разразился лаем. Вытащив табличку со своим именем, он поставил ее — вверх ногами — на столик, вытер бусинку пота с виска и устало вздохнул. Только тогда он увидел предмет, который обычно искал первым делом, когда приходил в банк.
Сегодня она была в голубом облегающем, но традиционном платье, оттенявшим ее яркие зеленые глаза и великолепные черные волосы. Билли, как и многие молодые люди — да и пожилые люди, кстати, тоже — безумно влюбился в Кейт Берринджер с первого взгляда. Ей было двадцать лет, возможно, она была слишком вызывающе женственна для своего возраста, находка для неудачника. В том, чтобы считать себя неудачником. Билли не видел ничего предосудительного, но пока что он считал Кейт приятной, но несколько недоступной. Возможно, она была слишком умна, никогда за словом в карман не лезла, и он боялся, что она его срежет, если он будет действовать слишком быстро. Поэтому он действовал почти незаметно. «К концу столетия», — сказал он себе однажды, анализируя способы достижения своей цели, — «я назначу ей свидание».
Начав разбираться со своим ящичком для денег, он заметил, что Кейт направляется к нему. Подойдя к его окошку, она протянула руку и перевернула табличку с его именем, слегка улыбнувшись при этом.
— Доброе утро, Кейт, — сказал Билли. Теперь, когда она была так близко, ои почувствовал ее свежесть, увидел тонкое запястье, волоски на руке.
— Билли, — сказала ежа голосом теплым, но не близким, — ты подпишешь петицию?
— Конечно, — сказал он.
Он потянулся за ручкой.
— Ты разве не хочешь узнать, о чем речь? — спросила она несколько обиженно.
— Вообще-то нет, — ответил ов. — Бели ты считаешь, что это хорошая идея, то я согласен.
Этого не нужно было говорить.
— Я хочу, чтобы ты согласился со мной в том, что это хорошая идея, — сказала она раздраженно, — а ты не можешь этого сделать, если не прочитаешь петицию.
Билли кивнул.
— О чем она?
— Мы пытаемся сделать так, чтобы кабачок Дорри был объявлен городской достопримечательностью.
— Зачем?
— Миссис Дигл пригрозила закрыть его, когда истечет срок аренды в конце этого месяца.
— Она все угрохает закрыть, когда истекает срок аренды, — пробормотал Билли. — Она сказала моему отцу то же самое. Конечно, он иногда забывает платить. А в чем проблема у Дорри?
— Это один из примеров личной мести, — ответила Кейт. — Она говорит, что Дорри содержит притон. Что он мозолит глаза. Плохо влияет на окружающих.
— Но мой отец сделал там предложение моей матери, — простодушно сказал Билли.
— Там все отцы делали предложения будущим матерям. Или наоборот, — сказала Кейт.
Билли улыбнулся, представив себе, как он делает предложение Кейт в том же месте. Это несколько прибавило ему мужества, и он сказал:
— Ты… э… Красивое платье. Ты сегодня прекрасно выглядишь… Ты, правда, хорошо выглядишь всегда…
Кейт улыбнулась, ей это польстило, но ей нужно было, чтобы Билли подписал петицию до того, как Джеральд Хопкинс подойдет к окну и начнет задавать вопросы. Она подставила петицию под ручку Билли и проследила за тем, как он подписался. Через секунду Джеральд Хопкинс стоял рядом.
— Что происходит? — спросил он.
В двадцать три года Хопкинс уже быстро обретал облик человека средних лет. Фактически образ мышления Хопкииса, видимо, уже достиг этой цели, и дело было за телом. Младший вице-президент банка бил высок ростом, строен и красив, во несколько раболепен. Может быть, оттого, что он улыбался слишком быстро, а глаза его бегали из стороны в сторону. Это выдавало его — он безумно стремился стать важной персоной как можно быстрее. Молодые люди — во всяком случае, большинство — не доверяли Джеральду, но это не беспокоило его, поскольку мистер Корбен и другие старшие коллега хвалили его за эффективность, целеустремленность и инициативу. В конце концов, решение принимали они.
