Виктор Колупаев - Дзяпики
– Сам же говоришь, что эта цивилизация тебе что-то напоминает. Читал где-нибудь?
– Не помню, чтобы где читал.
– Тогда как тебя понимать?
– Сам ничего не пойму. Просто какие-то смутные воспоминания и догадки.
– Наследственная память? – осторожно спросил Силуэтов.
– Возможно, – коротко ответил Акимов.
– По-моему, – сказал Чекин, вылив в рот ложку супа, – основной интерес представляет потрясающая древность этой цивилизации. Двенадцать тысяч лет до новой эры! Ведь еще не возникли великие цивилизации Земли. Нет ни Шумера, ни Египта, ни Крито-микенской культуры. Разве что Атлантида?
– А Атлантиду надо бы проверить, – предложил Силуэтов, – В следующий раз когда-нибудь.
– Тут глайдерами не обойдешься, самолеты нужны, – сказал Вяльцев. – Странно, конечно. У них уже есть копья, луки. Они умеют строить довольно приятные на вид жилища. Словом, культура-то очень высокая. Надо будет обязательно выяснить, знают ли они бронзу или железо.
– Да, это очень важно, – согласился Силуэтов.
– А письменность? – спросил Чекин.
– Что письменность?
– Ведь у них есть письменность! По крайней мере, верхушка племени умеет читать и писать! Да и вообще у них довольно обширные познания в разных областях.
– Например, кукуруза, – вставил Вяльцев.
– Да не верьте вы этому киберпереводчику! – крикнул Чекин и зажал рот рукой, потому что на губах лопнула запекшаяся в коросту кровь. – М-мм.
– Больно, Слава? – спросил Вяльцев.
– Да, м-м-м, нет. Неприятно, когда трескается… Этот чертов киберпереводчик действительно что-то молол про кукурузу. А ведь кукурузы-то еще нет! Ведь она появилась в Европе и Азии только после открытия Америки.
– Америку могли открывать несколько раз, – заметил Вяльцев.
– Все равно, причем тут кукуруза? – не сдавался Чекин.
– А притом, – сказал Акимов, доставая сигареты, – что этот «чертов» лингвист все переводит на наши понятия. Сам же говорил. Подначитался газет, романов, составил разумный, по его мнению, словарный запас.
– Вот я и говорю. На самом деле здесь нет никакого СКБ. Есть что-то другое, более простое, но для нас еще непонятное.
– А штаны? – спросил Силуэтов. – Штаны для начальника СКБ?
– Со штанами, может быть, и без ошибки, – сказал Вяльцев. – Конечно, непонятного много… Но даже если мы только выясним, какой у них здесь век: каменный, бронзовый или железный, историки будут на нас молиться и защитят на этом сто диссертаций.
– Между прочим, – сказал Акимов, – я читал несколько статей и заметок о том, как находили примитивные вычислительные машины. И, по крайней мере, некоторые из них были созданы до новой эры.
– Да, да, и я читал, – согласился Вяльцев. – Только это как-то не доходило до меня. Казалось, что ничего особенного здесь и нет.
– Бросьте, бросьте вы, – сказал Чекин и снова осторожно влил себе в рот ложку остывшего супа.
– Почему бросьте? Раз человек научился считать хотя бы до десяти, он непременно начнет думать, как бы ему облегчить этот счет. – Акимов затушил сигарету в пепельнице.
– Анатолий очень верит в человеческий разум, – сказал Силуэтов.
– Верю!
– Одно ясно, – подытожил Вяльцев. – Цивилизации довольно развитая. Во всяком случае, у них есть письменность. И цивилизация, наверное, большая. Вождь упоминал о Центре и Совете Старейшин, которые находятся не в этом селении. Надо будет на глайдерах поискать и другие. Если наши несчастные конденсаторы не выйдут из строя, то за две недели мы здесь соберем уйму информации. Только за одну-единственную вылазку мы уже сколько узнали. Но сегодня нам нужно сделать еще многое. Слава и Антон пусть проверят все режимы работы систем транстайма. Сменить в самописцах рулоны, а в памяти машины – магнитную ленту. Я намерен сделать несколько записей в бортовом журнале. Киноленты и все прочее – это одно, а свое отношение к происходящему – совсем другое. А Анатолию бы предложил…
– Поиск?
– Да. Небольшую разведку с воздуха.
– Согласен. С превеликим удовольствием.
– Полетай, разматывая спираль в радиусе километров пятидесяти. Только никаких контактов.
– Понимаю. Не дурак.
– Самокритично, – заметил Чекин, который все вливал уже совершенно остывший суп в узенькую щель меж распухших губ.
– Часа два, Толя, не более. Я буду в рабочей кабине. Связь поддерживай со мной… Так… Посуду вот надо…
– Ладно уж, – сказал Чекин. – Беру на себя. По морскому закону. Чертовы дзяпики!
– Подожди, Слава. Ты еще за них Нобелевскую премию получишь.
– А… Мне бы хоть губы свои привести в порядок.
– Ну так я пошел? – спросил Акимов.
– Иди, иди.
В рабочей кабине Вяльцев сел в кресло перед пультом, вытащил бортовой журнал, достал из комбинезона шариковую ручку и четким почерком вывел на первой странице журнала:
«6 июня 1974 года в одиннадцать часов по местному времени транстайм проник и совершил остановку в двенадцатом тысячелетии до новой эры. Все бортовые системы работают нормально. Обнаружена неизвестная ранее науке цивилизация Дзяпиков».
«А неизвестная ли? – подумал Вяльцев и положил ручку на чистую страницу. – Что говорил…»
…Иннокентий Викентьевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом древнейшей истории, был маленьким, сухоньким, шустрым старичком. В модном фиолетовом костюме, в белой рубашке он выглядел бы мальчишкой, если бы не суковатая трость, коричневая морщинистая кожа лица и рук, да копна седых волос на голове.
Вполголоса разговаривая с доктором наук, Вяльцев вел сотрудников института Истории через лаборатории своего отдела. За ним шли Акимов, Чекин и две молодые женщины: Тоня Топольцева и Валентина Вяльцева.
Войдя в свой кабинет, Вяльцев предложил располагаться, как кому угодно, и сел сам. Машинистка в приемной недовольно вынула из каретки лист и с независимым видом вышла из комнаты. Работать только мешают.
Иннокентий Викентьевич постучал костяшками пальцев по столу и произнес:
– Ну, ну! Так вот как у вас! Необычно, необычно. Транстайм – красавец! Транзисторы, резисторы, светящиеся экраны. А у вас, знаете ли, в отделе девушек не много. А у нас все больше девушки. Юноши как-то не выдерживают. Хе-хе-хе! Тяжелая работа! Тяжелая.
Вяльцев испытывал неловкость, не зная с чего начать разговор о программе совместного эксперимента СКБ Пространства и Времени и НИИ Истории.
Все старательно разглядывали невзрачную обстановку кабинета Вяльцева. Акимов и Чекин упорно молчали. «Эх, помощники! Чтоб вас!» – подумал Вяльцев.
