Игорь Шапошников - Будущее не выбирают
Артур недоуменно нахмурился. Видя его реакцию, Стайрон начал сбивчиво объяснять.
— Понимаешь, есть расхожее выражение, дескать, все люди — разные. Оно верно еще больше, чем обычно думают. Люди действительно совсем разные. И есть такие, которые в своих снах видят будущее, то, что только должно случиться. Ты — один из таких людей.
— Стайрон, вы серьезно?
Артур ожидал чего угодно, но не этой мистической чепухи. То, что сейчас говорил Стайрон, сбивало его с толку. Это было совсем не похоже на то, что может рассказать капитан контрразведки. Артур никак не мог понять, Стайрон говорит серьезно, или это какая-то запутанная мистификация? А может, он просто утратил душевное равновесие и теперь находится полностью во власти своих фантазий? В таком случае надо вызвать Кэтрин и сдать ей на руки нового пациента.
— Артур, дослушай меня. Для тебя все это будет звучать бредом, но все, что я тебе скажу, — правда. Действительно, все время, пока существует человечество, рождаются люди, которые могут видеть будущее. Мы знаем многое о подобных сновидцах. Эта способность врожденная, но не передается детям. Первые симптомы начинают проявляться после полового созревания. Сначала сновидцев просто преследуют навязчивые неидентифицируемые сны. Чаще всего эти сны считают кошмарами, так как они оставляют после себя неприятные ощущения. Потом сновидцы начинают в своих снах наблюдать картины будущего. А когда эта способность разовьется в полную силу, некоторые могут даже видеть именно те аспекты будущего, которые им наиболее интересны.
Артур вспомнил начало его разговора со Стайроном.
— Если я все правильно помню, капитан, вы начали беседу с рассказа о попытке покушения на меня. А потом намекнули, что она связана не с текущим положением станции. Предположим, только предположим, что эта история с людьми, видящими будущее, реальна. Тогда есть и продолжение, так?
— Есть и продолжение. Я позволю себе повториться, люди — разные. Есть те, кто видит будущее, а есть те, кто может, как бы это лучше выразиться, может чувствовать подобных сновидцев.
— Чувствовать?
— Это трудно описать. — Стайрон снова снизил темп речи, подбирая слова. — Это очень странное чувство. Наверное, точно так же себя чувствует стрелка компаса. Такие люди, как я, могут чувствовать, где находятся сновидцы. Мы можем примерно указать направление, чуть хуже — расстояние до сновидца.
— И вы…
— Да. — Капитан ответил на невысказанный вопрос Артура. — Я один из таких людей. Мы сейчас называем себя «индикаторами». Но основная проблема сейчас заключается в том, что уже с очень давнего времени практически все индикаторы разделены на две враждующие группы. Предмет вражды, casus belli, если хочешь, это, конечно, сновидцы. Сновидцы действительно видят будущее. Их сны всегда сбываются. Неминуемо. Одна группа считает, что всего лишь своим существованием сновидцы лишают человечество свободной воли. То есть, если от сновидцев избавиться, тогда каждый человек действительно будет свободен от своей судьбы, человечество сможет избавиться от войн и наступит всеобщее счастье.
Стайрон иронически усмехнулся.
— Надо ли говорить, что я не разделяю эту точку зрения? Еще больше мне не нравятся их методы. Видишь ли, для достижения этой гипотетической свободы воли они предпочитают просто убивать сновидцев. Та группа, к которой принадлежу я, наоборот, считает, что именно существование сновидцев гарантирует существование человечества. Мы думаем, что если не останется ни одного сновидца, то человечество просто исчезнет. Сразу. Без каких-либо эффектов, без взрывов, без прочей мишуры. Просто исчезнет и все. Возможно, вместе с мирозданием. Обе точки зрения имеют своих апологетов, множество теоретических изысканий и рассуждений. Но суть сводится к одному-единственному противоречию. Мы защищаем сновидцев, а наши противники их убивают. Тот, кто пытался сегодня взорвать тебя, и принадлежит к этим экстремистам.
Артур скептически посмотрел на капитана.
— В одном вы были правы. Я пока не верю во все, что вы мне рассказали.
— Отлично тебя понимаю, — улыбнулся капитан. — Но задай себе один вопрос. Если я лгу тебе таким образом, то зачем?
— Я не знаю, какую цель вы преследуете. Контрразведка всегда славилась своей непредсказуемостью. Мне проще верить в то, что это какой-то психологический тест.
— Тогда откуда я знаю о твоих снах, Артур? — мягко спросил Стайрон.
— Психолог мог выудить это у меня под гипнозом.
— Логично, — признал Стайрон, — но неверно. Однако я понимаю тебя. Поверить в то, что я тебе рассказал, — трудно. Тебе нужны доказательства, верно?
— Было бы неплохо их получить, — усмехнулся Артур.
— Вот тебе доказательства. Следующий твой вылет будет через четыре дня. Ты собьешь пятерых внешних, и через несколько часов блокада будет прорвана.
— Вы это серьезно? — нахмурившись, спросил Артур.
— Ты хотел доказательств? Ты их получишь.
Сказав это, Стайрон допил свой сок и встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен. Артур попрощался и вышел, оставив свой бокал на столе.
В следующие четыре дня Артур не видел Стайрона. На станции «Феллоу» проживало несколько десятков тысяч человек, и случайные встречи были маловероятны. Все это время Артур размышлял о том, что рассказал ему контрразведчик. Он не мог найти никаких логических противоречий в его рассказе, но принимать его на веру пилот пока не спешил. В конце концов, никаких доказательств он еще не получил. Кроме разве что снов. Как Стайрон мог узнать о тех смутных снах, которые преследовали Артура последние несколько лет? Может, действительно гипноз? У Артура было немало психологических проблем, и он сам это отлично осознавал. После того, как началась война, ему не раз и не два приходилось проводить немало времени в кабинете у Кэтрин, когда она вытаскивала пилота из постоянных депрессий. Впрочем, в последнее время Кэтрин не справлялась. Артур не испытывал никакого желания получать психологическую помощь. Он сам прекрасно знал, откуда взялись его психологические проблемы.
Артур не был обычным человеком. Если говорить прямо, многие даже не считали его человеком. У него не было ни отца, ни матери. Его геном был собран от самого начала и до конца в лаборатории корпорации «Генохьюмэнити». Он был выношен и рожден суррогатной матерью. На самом деле, как стало позже известно Артуру, руководители корпорации хотели, чтобы первый человек с искусственно собранным геномом был выношен в приборе, который должен был заменить человеческую матку, но подобный прибор не был еще даже закончен, когда генетики доложили об окончании сборки генома.
