Виктор Меньшов - Сердца Лукоморов
Ну, а меня отец Людмилы слёзно попросил помочь, спасти дочку его. Я и полетел на бороде. Прилетел к Людмиле, дал ей волшебную шапку невидимку, чтобы она спасалась, к отцу бежала. А Людмила вместо этого стала невидимой, да в мой же дворец проникла и всё, как есть, у меня забрала.
Прибежал я в пустой дворец, открываю двери, а за дверями Руслан притаился. Да кааак даст мне по зубам палицей! Я как взлетел! А он уцепился мне в бороду и не отцепляется никак. Ну, поднял я его повыше, а он испугался и отрубил мне половину моей роскошной волшебной бороды. Сам упал, и я свалился. Вот так у меня ни зубов, ни богатства, ни бороды, ни волшебства не осталось. А всё из-за кого? Всё из-за женщин...
Он задумался и сказал, подавив вздох:
- А насчёт того, что одна коса да глаза, ты это зря, Буян. Очень даже во всех отношениях достойная женщина была Людмила. Очень достойная...
Черномор развёл в стороны руки, и даже зажмурился от сладких воспоминаний.
- А как же мясо? - с робкой надеждой спросил ещё раз Обжора, заглядывая в глаза грозному карлику.
Черномор оставил его вопрос без ответа, демонстративно отвернувшись, а Буян тихонько посоветовал Обжоре:
- А ты от Черномора кусок откуси. Он смотри, какой упитанный, толстый. И мягкий, как подушка...
- Я тебе сейчас укушу! - погрозил Буяну Черномор, вытаскивая из-под стойки здоровенную палицу с шипами. - Я тебе так укушу!
- А я что? Я ничего!
Буян притих, вернулся на место и заурчал над костями.
- А ты что стоишь посередине, молчишь, как немтырь? - грозно спросил хозяин, воткнув в меня свои глазки. - Ты чего хотел?
- Мне бы поесть чего...
- Поесть, конечно, можно. Только говори сразу, платить чем будешь? скривился Черномор. - Шишками?
- Почему шишками? - удивился я странному вопросу.
- Почём я знаю, почему со мной все шишками расплачиваются? проворчал Черномор, несколько смягчая взгляд. - Так чем ты сказал, платить будешь?
- Как чем? Деньгами, конечно.
Все, как по команде повернулись ко мне.
- Покажи, - задохнулся Черномор. - Покажи денежки.
Я сунул руку в карман и встряхнул на ладони мелочь.
- Ух, ты! Копеечки! Настоящие! Железненькие! Блестященькие! взвизгнул Черномор. - Давай, говори, чего хочешь!
- Нельзя денежки брать! - поднял голову, словно остренький нос из стойки вытащил, человечек, который до этого тихо дремал возле перевернутой кверху донцем кружечки. - Денежки железненькие, из железа можно оружие делать. Болотным булатные мечи иметь нельзя. Нельзя железо добывать и монеты железные в уплату брать. Только шишки на болоте в уплату брать можно!
- Слушай, да пошел бы ты отсюда! - замахнулся на него палицей Черномор. - Как тресну вот сейчас. Или ты треснешь. Понял? Не мешай коммерции.
Человечек тут же воткнулся обратно носом в стойку, словно и не он только что говорил, что нельзя денежки брать.
У меня на душе легче стало. Чёрт их знает, что это за шишки такие, которыми можно за еду платить, да и где их брать. Может, они валюту шишками называют? Называют же в городе некоторые деньги - фанерой.
- Так что кушать будете? - спросил настойчиво хозяин.
Я оглянулся на миску с огромными костями, возле которой сидел Буян, поспешно сглотнул слюну и сказал:
- А вот то же самое буду кушать, что и он съел.
При этих словах Буян радостно гоготнул, выронив обратно изо рта кость, а хозяин удивленно посмотрел на меня, но кивнул сдержанно, хотя и удивлённо:
- Будет сделано! А что ещё изволите? Что пить желаете? Чего погорячей, или чай вприсядку? - и он подмигнул мне.
Я задумался, понял так, что под тем, что погорячей, он понимает что-то крепкое, спиртное, а пить мне не хотелось, не любил я этого, и твёрдо заказал:
- Чай вприсядку!
- В какой посуде желаете? - совсем расцвел хозяин.
- Ну, давайте чайник, - решился я.
Чай я очень любил и пил его в больших количествах. Но что мой заказ вызовет такое оживление, я никак не ожидал.
Черномор шустро исчез под стойкой, наверное, отправился выполнять заказ.
А к стойке немедленно подошел Буян. Он встал рядом со мной, тряхнул головой, отчего волосы открыли рваный шрам у него на лице, рассекавший пустую глазницу. Теперь я понял, почему он зачесывал волосы на глаз.
- Ну, против кого дружить будем? - наклонился он, обжигая горячим дыханием мою щёку.
- Как это так? Разве можно дружить против кого-то? - не понял я.
- Ха! Ещё как можно! Запросто поясню!
Буян подошел к сидевшим за столом двум здоровякам с луками, облокотился на столик и сказал, показывая толстым пальцем на меня.
- Вот он говорит, что ты сказал, - он сильно ткнул тем же пальцем, которым показывал на меня, в грудь сидевшего напротив здоровяка, и спросил, наклонившись лицом к его лицу. - А ты что на это скажешь?
Тот, в кого ткнули пальцем, похлопал глазами, пытаясь понять, что ему такое только что сказали, и что вообще от него хотят. Он посидел, поморгал, посопел носом. Потом до него дошло, он встал, отодвинул плечом Буяна, подошёл ко мне, положил мне на плечо лапищу, отчего я сразу согнулся, и сказал, кивнув на Буяна:
- Вот он говорит, что ты говоришь, что я говорю. Пошли.
И кивнул мне на двери, приглашая выйти. Я понял, зачем он меня приглашает, смерил взглядом его габариты, и мне стало не по себе. С надеждой я глянул на Буяна, который только что предлагал мне свою дружбу против кого-нибудь. Но он уже сидел на своём месте и старательно загрызал кость, делая вид, что полностью поглощен этим занятием и ничего не видит
Я вздохнул и на ватных ногах отправился к выходу.
- Оставь его в покое, Вепрь, - раздался тихий голос из угла. - Ничего этот парень такого не сказал...
Это заговорила женщина, которая сидела спиной ко мне. Она обернулась, и я увидел на столе перед ней знакомый мне пузатый чайник с вмятиной на потемневшем боку.
Это была ехавшая на платформе Макаровна. Вот как она сына ищет и вот она где по три дня пропадает! Все тайны на поверку оказываются просты, как вода под краном.
Макаровна сказала Вепрю:
- Оставь его, это не он сказал, что ты сказал. Ты что, сам не видел, что это Буян тебе сказал, что он сказал, что ты сказал.
И она опять медленно повернулась спиной ко всем, а я ей даже кивнуть с благодарностью за то, что пришла мне на выручку, не успел.
- Слыхал, Медведь, слыхал, брат, что она сказала про то, что мне Буян сказал? - спросил Вепрь у своего соседа по столу, потеряв ко мне интерес, и почему-то с аппетитом облизываясь.
- Слыхал, брат, слыхал, - отозвался Медведь, допивая старательно кружку и тяжело вставая из-за стола.
Он был почти вдвое больше своего громадного брата. Они вместе подошли к Буяну и встали молча перед его столом. Буян попытался сделать вид, что не замечает их присутствия, но братья стояли перед ним скрестив на широкой груди могучие руки, терпеливо ожидая.
