Владимир Фирсов - Твои руки, как ветер
И тут я умолкаю, потому что Петр Иванович как-то странно смотрит на меня, и в глазах у него мечется смятение.
- Вы не верите мне? - волнуюсь я и лезу в карман за аппаратом. - Поймите, это единственный шанс для Виктора!
Но Федосеев останавливает меня.
- Она уже здесь, - говорит он и поворачивает меня к дверям. - Я послал ей телеграмму...
И тут сердце у меня на миг останавливается, потому что в глубине коридора я вижу знакомую тонкую фигурку, которая бежит, летит, спешит к нам из распахнувшихся дверей. Она пробегает так близко, что ветер от ее рук касается моего лица, и мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, почему Федосеев так странно смотрел на меня. Она распахивает дверь в палату, где лежит Виктор. На одно мгновенье передо мной мелькает его запрокинутый чеканный профиль на ослепительно белой подушке, и я сразу вспоминаю другой, каменный профиль на полу мастерской, показавшийся мне таким знакомым. Дверь закрывается с мягким вздохом, а я стою, привалившись боком к стене, и непослушными пальцами ищу в кармане сигарету.
- Твои руки, как ветер, - произношу я вслух, но строчки ускользают от меня, и я никак не могу вспомнить конца. - Твои руки, как ветер, - бормочу я как заведенный.
Мои пальцы наталкиваются на гладкий корпус прибора. Я достаю его из кармана и вытягиваю наружу тонкую пластмассовую пластинку с микроскопическими узорами перфорации. Потом медленно подношу к ней спичку и смотрю, как пластинка горит желтым коптящим пламенем. Я держу ее до тех пор, пока огонь не обжигает мне пальцы.
