Виктория Угрюмова - Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)
- Удобно ли? - спросил тот.
И стало очевидно, что он слегка кокетничает, желая, чтобы его упрашивали. Нингишзида и татхагатха так заинтересовались странным заявлением богини о двух душах мечей, что без колебаний подыграли Времени. Оказалось, самое главное это соблюдение условностей, потому что долго уговаривать Барнабу не пришлось.
- Это произошло более тысячи лет тому назад, - начал толстяк неторопливо. - Наша дорогая Каэтана тогда была еще совершеннейшим ребенком, но ребенком прелестным и очаровательным. А любовь к человеческому обществу, кажется, родилась вместе с ней. Все началось в эпоху расцвета Сонандана. В храме Интагейя Сангасойи верховным жрецом тогда был Эагр - красавец и силач. И, как водится во всех легендах, было у него два брата: Такахай и Тайяскарон...
Услышав эти имена, правитель и Нингишзида растерянно переглянулись.
- Вы правы, - обратился к ним Барнаба, - именно они. Верховный жрец был без памяти влюблен в свою богиню, хотя и говорил всем, что любит Истину. Но ведь он не лгал, правда? Он только произносил это чуть иначе, чем следовало бы. А вот богиня не отвечала ему взаимностью. Она осыпала его милостями, была ему добрым другом и дала множество знаний и умений. Но того, чего он так страстно желал, случиться никогда не могло - Интагейя Сангасойя любила другого.
Барнаба прервал свой рассказ и взглянул на Кахатанну. Она сделала вид, что все еще занимается сборами, и глаз не подняла. Сангасои же тактично сделали вид, что не заметили, как отчаянно разрумянились вдруг щеки богини.
Время понимающе улыбнулось и продолжило:
- Эагр был человеком пылким и страстным. Неразделенная любовь сожгла и испепелила его. Он стал угасать медленно и страшно. И великая Кахатанна пришла в отчаяние: ей хотелось помочь своему жрецу, но она не знала как. И тогда она обратилась за помощью к его братьям... - Барнаба опять остановился и лукаво взглянул на Каэ, которая вдруг перестала возиться с делами и села в углу, подперев голову рукой. - Нашла к кому. Думаю, вы догадались уже, что любовь к Истине в данном случае была семейной чертой. И оба брата, не долго думая, тоже объяснились с ней.
- Страшный день был тогда, - сказала Каэ.
- Страшный, - подтвердил толстяк, - а дальше все было так...
- Я не хочу умирать от любви, как Эагр, - говорит один воин другому.
Оба они огромные, плечистые, иссеченные шрамами. Это два брата: старший Такахай, младший - Тайяскарон. Эагр средний.
- Я бы хотел всегда оставаться рядом с ней, защищать ее, - молвит Такахай.
- Я не хочу стариться и умирать у нее на глазах, когда она так молода и прекрасна, - вторит ему Тайяскарон.
- Эагр глуп. Он не понимает, что богиня не может любить его...
- Мне не нужно, чтобы она принадлежала мне, я сам хочу принадлежать ей.
- Я бы отдал ей свою душу.
- И я тоже.
Они разговаривают, сидя под раскидистым старым дубом, в лесу, на окраине Салмакиды. Они так увлечены своими проблемами, что не слышат, как к ним подъезжает всадник на невиданном коне.
Конь этот имеет массивное туловище, покрытое зеленоватой чешуей, драконью морду с острыми клыками и рог во лбу. В остальном же это обычная лошадь.
Всадник молод и тонок в кости. У него узкое скуластое лицо и разноцветные глаза - один черный, другой зеленый. Несмотря на свою молодость, он уже абсолютно сед - и серебристый шелк волос ниспадает ему на плечи. Высокий, гибкий, мускулистый, он не вооружен ничем, кроме длинного меча, висящего в ножнах на поясе невероятной, истинно божественной работы. Доспехов на всаднике нет - только живот его защищен короткой юбочкой из металлических сверкающих пластан, да руки по локоть закрыты наручами.
Когда Такахай внезапно поворачивается и видит этого человека, на лице его застывает странное выражение. Потому что воин из свиты Кахатанны не может не признать в подъехавшем всаднике Вечного Воина - Траэтаону. Он толкает брата локтем, и тот поспешно вскакивает на ноги.
- Разреши приветствовать тебя, - говорит Такахай.
Он смущен этой встречей, но не растерян и не испуган. Кровь гордых и бесстрашных воинов течет в его жилах, и он по-прежнему исполнен собственного достоинства. Тайяскарон тоже кланяется богу почти как равному. Ибо нет в мире ничего, что заставило бы братьев изменить себе. И даже любовь к Кахатанне не заставит их пресмыкаться и угодничать.
Верно, бог слышит их мысли, потому что одобрительно улыбается.
- Здравствуйте, воины, - произносит он. - Я к вам за помощью. Правду ли слышал я сейчас, когда вы говорили о своей любви к Богине Истины? Действительно ли хотите вы, чтобы ваши души вечно оберегали ее, ваша сила всегда ее защищала и вы вечно были вместе? Готовы ли вы ради этого отдать жизнь? Вопрос мой не празден. Я давно наблюдаю за воинами Интагейя Сангасойи и давно уже отметил вас. Мне кажется, что вы действительно преданы своей госпоже и ваша любовь способна на жертву. Если я не ошибся и это действительно так, то я сделаю вам подарок...
Братья горды и счастливы. Хотя боги Арнемвенда не так уж и редко посещают Сонандан, все же немногие люди могут похвастать тем, что говорили с непобедимым Траэтаоной - хранителем мира и покоя этой планеты. И уж совсем немногие вправе сказать, что привлекли его внимание.
- Да, Великий, - наконец отвечает Такахай.
А Тайяскарон лишь кивает головой, подтверждая: конечно, это правда.
Да и кто из прирожденных воинов, упивающихся звуками битвы, хотел бы умереть от старости в своей постели. Это удел мудрецов и женщин. Воин должен погибнуть во имя победы. Только, проигрывая, он не имеет права умирать.
- Я предлагаю вам обоим уйти из жизни, - говорит между тем бог. - Но не зря. Выражаясь абсолютно точно, вы уйдете только из своей телесной человеческой оболочки. Я дам вам взамен другие, бессмертные тела - и эти тела всегда будут находиться при Интагейя Сангасойе, защищая и оберегая ее. Но вы должны уразуметь, что это будет длиться вечно. Так ли несокрушима ваша любовь, чтобы пожертвовать радостями, которые может дать жизнь, и избавлением, даруемым смертью, и принять на себя ответственность за вашу повелительницу?
- Да, о Траэтаона, - отвечает Тайяскарон.
- Мы согласны, Вечный Воин, - склоняет голову Такахай. - Не мог бы ты так же помочь нашему брату, Эагру?
- Нет. Даже если бы он этого захотел, нет в нем стальной непоколебимости ваших душ. И я ничего не могу сделать для него. Решайте же!
- Мы давно все решили, - произносят братья почти в один голос.
Траэтаона переводит внимательный взгляд с одного на другого. Они удивительно похожи - закованные в латы, опоясанные мечами, могучие воины. И их трудно отличить друг от друга.
- Тогда едем к Курдалагону, - произносит бог, и все существо братьев наполняется ликованием.
