Сирил Корнблат - Гомес
- Не бойся, - сказал я. - Они ничего ему не сделают. Не имеют права.
Хулио начал писать. Затем глаза его стали совсем круглыми, он схватился за голову:
- ?Dios mio! - воскликнул он. - ?Esta perdido! ?Olvidato!
Что значит: "Бог мой, я потерял это! Забыл!"
Адмирал побелел так, что бледность проступила сквозь густой загар
- Спокойно, дружок! - голос его звучал успокаивающе. - Я не хотел пугать тебя. Отдохни немного и подумай снова. Ты не мог забыть это, с твоей-то памятью! Начни с чего-нибудь легкого. Ну, скажем, с простого биквадратного уравнения.
Гомес все смотрел на него. После долгого молчания он с трудом произнес:
- No puedo. Не могу. И это забыл. Я ни разу не вспомнил физику и математику с тех пор, как...
Он посмотрел на Розу и слегка покраснел. Роза не отрывала глаз от носков своих туфелек.
- Что делать, - сказал Гомес неожиданно охрипшим голосом. - Ни разу не вспомнил. Раньше всегда у меня в голове - математика. Но с тех пор - нет.
- Господи помилуй, - сказал адмирал. - Может ли такое случиться?
И он потянулся к телефону.
По телефону ему сообщили: да, такое бывает.
Хулио вернулся в свой испанский Гарлем и купил "Порто Белло" на заработанные деньги. Я вернулся в свою газету и купил автомобиль на то, что заплатили мне. Мак-Дональд так и не предал дело гласности, и мой редактор мог с гордостью заявить, что однажды ему удалось провести адмирала, хотя он так и не воспользовался своим монопольным правом.
Несколько месяцев спустя я получил от Хулио и Розы открытку, извещавшую о рождении первенца: мальчик, весит шесть фунтов, назвали Франсиско в честь отца Хулио.
Я сохранил открытку и, как только мне довелось побывать в Нью-Йорке (задание редакции: Национальная ассоциация бакалейщиков; бакалейные продукты ходкий товар в нашем городе), зашел к ним. Хулио чуточку повзрослел и стал более уверенным в себе. Роза, увы, начала полнеть, но была по-прежнему чрезвычайно мила и все так же обожала своего Хулио. Малыш был медового цвета и очень бойкий.
Хулио непременно хотел приготовить в мою честь arroz con pollo - ведь именно это блюдо мы ели в тот вечер, когда я, можно сказать, толкнул его в объятия Розы. Решено было пойти в соседнюю лавку за продуктами. Я вызвался помочь.
В лавке Хулио заказал рис, цыпленка, овощи, перец - он чуть не скупил все (многие мужья не могут остановиться, когда попадают в магазины), едва ли не пятьдесят видов продуктов, которые, по его мнению, могут в крайнем случае полежать в кладовой.
Старик хозяин, ворча, записывал стоимость покупок на пакете; потом он стал складывать доллары и центы, пересчитывая все по сто раз. Тем временем Хулио поведал мне, что "Порто Белло" процветает и что хорошо бы его расширить, прикупив магазин.
- Семнадцать долларов сорок два цента, - выдал наконец старик.
Хулио взмахнул ресницами в сторону колонки цифр, записанных на пакете.
- Должно быть семнадцать тридцать девять, - сказал он с упреком. Сосчитайте снова.
Лавочник с трудом сосчитал.
- Семнадцать тридцать девять, правда ваша. И он принялся заворачивать покупки.
- Хулио?! - только и вымолвил я.
Больше ни слова, ни в тот момент, ни после.
- Никому не говори, Бил, - сказал Хулио.
И подмигнул.
