(Алексрома) Ромаданов - HTML
Но главное их внутреннее различие заключалось в том, что Клену для того, чтобы держаться в форме, приходилось много качаться, а Слону достаточно было делать утреннюю гимнастику: мышцы сами так и перли у него из-под кожи. Но тут уж ничего нельзя было поделать: просто у Слона были большего размера яйца, а значит, и необходимых гормонов у него было больше. Клен давно уже с этим смирился и продолжал качаться, как проклятый, в то время как Слон просто-напросто маялся дурью.
Например, еще летом Слон предложил Клену достать из лесного пруда сундук с золотом, который они когда-то в нем утопили.
- Ты ч?, Слон, с дуба рухнул?! - искренне удивился Клен. - Откуда в жопе золото!
- Да ты забыл, что ли, как оно сверкало! - в свою очередь не менее искренне удивился Слон. - Мы тогда просто мудаки сопливые были, что его утопили!
- А ты как был мудаком, так и остался, - беззлобно рассмеялся Клен, - хочешь - иди, а я лучше "маваши" отрабатывать буду.
- Значит, от своей доли ты отказываешься, - притворно вздохнул Слон.
- Достал ты меня, курва! - Клен по-дружески вполсилы суданул Слону в живот, не больно, но чувствительно. - Умеешь уговаривать.
Они взяли маску с трубкой и отправились в лес. Нырять, правда, не пришлось: достаточно было войти в воду по пояс, и они тут же нащупали под ногами небольшой ящик. Без всякого труда они вытащили его на берег и откинули крышку: в ящике были тускло посвечивающие латунные стружки и обрезки.
- Говорил я тебе, мудила! - не без злорадства сказал Клен.
- Ошибка вышла, гражданин начальник, - равнодушно отозвался Слон, поливая стружки горячей золотистой струей.
- Ты еще обоссы меня! - возмутился Клен.
- А ты не стой под стрелой!
После этого они окончательно расстались с детскими иллюзиями и стали разрабатывать серьезный план применения своих молодых жизненных сил. И только теперь, поздней осенью, этот план созрел. Он был прост, как все гениальное: взять под охрану от казанских и прочих гастролеров только что появившуюся на углу родной улицы кооперативную палатку, торговавшую всякой мелочью, начиная от бельгийской жевачки и заканчивая корейскими лифчиками. Оставались только два вопроса: разузнать, нет ли у нее уже "охраны" и сколько запросить у хозяина за услуги. На первые переговоры отправились по-доброму, без оружия.
- Давай, ты спрашивай, - сказал Клен Слону, - у тебя морда внушительная.
- Да мне по фигу, - флегматично ответил Слон.
Он просунул голову в окошко палатки, в которой сидел тщедушный парень лет двадцати, с виду студент, и спросил:
- Слышь, мужик, тебя кто-нибудь охраняет?
- Я сам себя охраняю, - нахмурился парень.
- А ты чего хмурый такой стал? - удивился Слон. - Я с тобой по-дружески побазарить пришел.
- Мне с тобой базарить - только время убивать, - нагло заявил парень.
- А ты чо хамишь-то? - Еще больше удивился Слон. Крутой, что ли?
- Покруче тебя!
Изумлению Слона не было предела.
- Слышь, мужик, а палатка у тебя давно не горела? спросил он после короткого озадаченного молчания.
- А у тебя давно дробь в жопе не застревала? - парень чуть высунул из-под прилавка дуло охотничьего ружья.
- Ну ладно, будем считать, что познакомились, - подвел итог разговору Слон.
- Ну что? - спросил у него Клен, который стоял в трех шагах, но слышал только Слона.
- Больной он какой-то, - скривился Слон в недоброй усмешке, - самого соплей перешибить можно, а в залупу лезет, ружьем пугает...
- А охрана есть?
- Говорит, нет, - пожал плечами Слон. - Жечь будем или в ухо давать?
- Для начала - в ухо, а там видно будет, - подумав, сказал Клен, - товар все же жалко, хоть и не свой.
Он подошел к окошку и вежливо спросил у парня, когда закрывается палатка. "Как получится", - буркнул тот в ответ, видимо, заподозрив что-то неладное.
- Хер с ним, раньше девяти он все равно не уйдет, еще успеем первый период "ЦСКА - Крылья Советов" посмотреть, сказал Клен Слону.
Сразу после окончания первого периода хоккейного матча Клен достал из тайника "Токарева", и они "пошли на дело". На улице уже стемнело, шел противный мелкий дождь и отвратно воняло гнилыми листьями. Клен со Слоном зашли под козырек булочной напротив киоска и стали ждать. Клиентов у парня не было, а палатка не закрывалась. Так они прождали час.
- Жаль, курить бросили, - взвыл от тоски Слон. - Сейчас бы "мальборину" в зубы для согрева...
- Я тебе щас сам в зубы дам, если не заткнешься! ответил Клен.
- О, смотри, свет потушил, - обрадовался Слон. - Только чо-то не выходит!
- Заночевать решил, - догадался Клен, - боится, что палатку спалим.
- А давай, ее правда... Погреемся! - заржал Слон.
- Надо выкурить его, - сказал Клен, подумав.
- Точно, давай ему под дверь дымовуху бросим, как девкам в школе в сортир бросали! - обрадовался Слон. - У меня и расческа имеется, для дела не жалко. Фольги только нет и спичек... Ща, я домой сбегаю!
Через пять минут Слон вернулся с горстью конфет "Мишка на Севере". Они засунули по две конфеты в рот, а в освободившуюся фольгу завернули разломанную расческу.
- Пошли? - Слон после долгого ожидания возбужденно плясал на месте от нетерпения.
- Стой, ты говорил, у этого придурка ружье есть, остановил его Клен, доставая из-за пояса пистолет и снимая его с предохранителя.
- И то верно, - согласился Слон, вынимая из-под штанины финку.
- Теперь пошли, не беги только!
Они неторопясь подошли к палатке, подожгли "дымовухи", бросили их под дверь и радостно переглянулись, как когда-то в школе. Тут же послышалось шипение, а еще через пять секунд кашель и стук ноги по полу.
- Не затушишь, урод, - заржал Слон.
- Выходи подышать! - добавил Клен.
Дверь открылась, и на пороге показался парень. В одной руке у него было ружье наперевес. Он, видно, приготовился к разговору, но тут же получил от Слона в челюсть, выронил ружье и повалился на коробки из-под товара. Слон моментально подлетел к нему, засунул в ноздрю кончик финки и дернул на себя, совсем как Полянский в фильме "Китай-город", который они смотрели днем раньше на видеокассете. Клен с интересом наблюдал за носом удивленного парня, как из него на руку Слона мелко брызнула кровь. Неожиданно он почувствовал, что задыхается от собственной блевоты, без его ведома поднявшейся от живота к горлу. Перед глазами у него потемнело, пошли красные круги, и из одного такого круга почему-то вдруг нарисовалась усатая кошачья морда, перемазанная в блевотине. "Где мой ужин?" мяукнула морда голосом женькиного кота Барсика. В этот момент Клена по-настоящему сблевало.
- Держись, брат, это от дыма! - заорал Слон, сгребая друга за шиворот и выволакивая на улицу.
Но Клен сразу понял, что это не от дыма, а от чего-то еще, более существенного. Ему стало слишком ясно, что он не сможет быть рэкетиром.
