(Алексрома) Ромаданов - Звезды над нами
Обзор книги (Алексрома) Ромаданов - Звезды над нами
Ромаданов (Алексрома) Александр
Звезды над нами
Александр Ромаданов
Звезды над нами
Он имел имя написанное,
которого никто не знал,
кроме Его Самого.
Откровение, 19,12
1. Пробуждение мессии
Одним прекрасным утром я проснулся мессией. Впрочем, утро было отнюдь не прекрасным, а скорее пресерым: низкие сентябрьские тучи плотно накрыли наш райцентр Углов грязным и влажным ватным одеялом, и редкий крупный дождь вразнобой отбивал по желтеющим листьям глухие минорные ноты. И вот на фоне этой заунывной дождевой сюиты рассыпчатой звонкой трелью продиссонировал телефонный звонок. Таким радостным звонком могла звонить только Ольга. Не вставая с кровати, я протянул руку к тумбочке, на которой стоял телефон, но лежавшая возле стены Алена, моя жена, неожиданно резким движением перегнулась через меня и, навалившись грудью на мое плечо, цапнула трубку. Алло, - проскрипела она простуженным сопрано. Какого хрена! = недовольно подумал я. - Она ведь только что лежала с закрытыми глазами. Притворялась спящей? Зачем?!
- Это тебя. Какой-то мужик, - она передала мне трубку.
- Какой еще му... - начал было я, но вспохватился: чего доброго, начальство звонит. - Да, слушаю!
- Серый, лети ко мне! - ударил в ухо звонкий крик Ольги. "Лети ко мне!" - и короткие гудки.
- Понял, Георгий Константинович, - ответил я гудкам для конспирации, - через полчаса как штык буду.
- Начальник? - зевнула Алена с недовольным любопытством.
- У тебя голова есть на плечах?! - Тут сам "Жорж" звонит, а ты его "мужиком" называешь!
- Прости, Сержик, - лизнула она меня в небритую щеку.Мурр...
- Не подлизывайся. Делаю тебе последнее предупреждение.
- А дальше?
- Дальше - удалю с поля.
- И из постели?
- Мне не до шуток, - нахмурился я. - Нужно срочно ехать на работу.
- В субботу?!
- Я вчера забыл сдать на вахту ключи от сейфа, а "Жоржу" срочно понадобилась какая-то говеная бумажка из него. Где мои трусы?
- Ты их, наверное, в ванной оставил, - накинув халатик, Алена прошла к нашему совмещенному санузлу и постучала в дверь. - Маман, освобождай свою контору! Сержу срочно нужно побриться.
- Дайте спокойно посрать человеку! - последовал традиционный ответ.
Да, моя теща любит "все называть своими подлинными именами", как она сама выражается, но это отнюдь не мешает ей работать редактором районной газеты "Вечерний коммунист" (это нелепое название появилось два года назад, когда печатный орган райкома КПСС "Коммунист" перешел с утреннего выпуска на вечерний). Представляю, что бы получилось, если бы она и в своей газете все называла "подлинными именами". Впрочем, ее служебные дела меня мало волнуют, да и сама она меня совершенно не волнует... пока не влезает в мою семейную жизнь. Короче, старая как мир история, поэтому лучше расскажу о своей жене, тем более что к теще я отношусь как к производной от жены: не было бы жены - не было бы и тещи.
С Аленой я познакомился девять лет назад, в тот бурно-разнузданный период своей молодости, когда в девушках меня привлекала всего одна черта, та самая, продольная... Количество я ставил превыше качества и даже соревновался со своим приятелем Мишкой Палкиным в числе "забитых шайб". А познакомился я со своей будущей суженой на праздновании дня рождения ее подруги Людмилки. Здесь надо заметить для ясности всех произошедших впоследствии событий, что именно по вине Людмилки я отставал на тот момент от Мишки на две "шайбы": никак мне не удавалось "раскупорить ее ворота". И вот, на том самом роковом дне рождения я решил проучить несговорчивую девчонку: выбрал из гостей-подружек самую смазливую и, подпоив шампанским, в которое потихоньку подливал водку, завлек свою жертву в ванную комнату. Сначала все шло как по маслу, и я быстро стянул с нее жесткую джинсовую юбку, но, неожиданно протрезвев, она мне закатила такую смачную оплеуху, что даже темнота тесной комнатушки качнулась в моих глазах (много позже Алена призналась мне, что у нее "моментально прошел кайф" после того, как я ненароком прислонил ее голой ляжкой к "холоднющей" керамической раковине... брр-р-р!). После этой оплеухи я ее как-то особенно зауважал - стыдно вспомнить! В общем, влюбился я... Перестал есть, спать и даже вести счет "забитым шайбам", все только мечтал, чтобы она меня простила (ну не дурак ли?!). Самое интересное - это то, что попросить прощение у Людмилки мне даже не приходило в голову. Как бы то ни было, кончилось все тем, что Алена меня простила, а Людмилка люто возненавидела нас обоих.
Через год с небольшим мы с Аленой "окольцевались". Наш брак можно было бы назвать счастливым, если бы он не был скучным. Лично я вижу в этом две причины: во-первых, Алена оказалась в меру заботливой женой, но в постели проявляла темперамент бревна, то есть никакого темперамента, как ни старалась, проявить не могла, а во-вторых, но не в последних, у нас не было детей. Чуть ли не с первой брачной ночи мы стали думать о ребенке и принципиально отвергали всякие там спиральки, свечки, пилюли и даже "резинки", но наследника (или наследницы: первое время мы мечтали о мальчике, а потом стало все равно, лишь бы хоть кто-то зачался) никак не получалось. Многочисленные осмотры у медицинских светил и сопутствующие им анализы показывали, что у нас все в порядке, но дело никак не сдвигалось с мертвой точки. Разуверившись в возможностях официальной медицины, мы обратились за помощью к местному экстрасенсу, пользовавшемуся всесоюзной популярностью: хворый люд стекался к нему со всей страны, даже из просвещенной столицы, обычно свысока поглядывающей на провинциальных чудодеев. Так вот, этот знаменитый Чумкин, невыразительный мужчина в потертом на локтях пиджачке, поводил трясущимися, точно с похмелья, руками вдоль Аленкиного тела, будто лапал ее на расстоянии, и ничтоже сумняшеся заявил, что в ее биополе наблюдается энергетический пробой в области влагалища, известный в народе как "сглаз". Мы даже получили на память своеобразную диаграмму: на листе в клеточку изображен человеческий контур, у которого из промежду ног торчат два размашистых уса. Вот такой пробой.
Алена, разумеется, тотчас же вбила себе в голову, что ее сглазила Людмилка, и, не успели мы выйти от экстрасенса, принялась уговаривать меня вместе идти просить у нее прощения, чтобы "снять сглаз". Этого мне делать совсем не хотелось, потому что я считал себя достаточно приличным человеком, а Людмилка к тому времени совершенно спилась, вплоть до того, что предлагала себя за стакан каждому встречному-поперечному, и ночевала на вокзале, в общем стала обычной привокзальной шлюшкой. Алена уверяла меня, что Людмилка из-за нас "дошла до такой жизни", но я это категорически отрицал, заверяя свою жену в том, что ее бывшая подруга - просто слабохарактерный человек с блядскими наклонностями. Кончился наш спор, однако, тем, что Алена обозвала меня "циничным мудаком" и гордо отправилась просить прощения одна. Вернулась она с головы до ног зареванно-заблеванная и, поминутно дергая себя за слипшиеся пряди, поведала мне, что нашла Людмилку в депо спящей на угольной куче. Сначала та наотрез отказалась о чем-либо говорить, но потом смягчилась и заявила, что согласится на разговор, если Алена "угостит ее портвейном". Бедная Алена помчалась на привокзальную площадь, купила у таксиста бутылку какой-то бормотухи и уже через десять минут снова стояла у угольной кучи. Людмилка высосала из горла ровно половину, а остальное заставила выпить Алену и только после этого ее выслушала. Короче, она согласилась нас обоих простить с тем условием, что я, по ее дословному выражению, "проведу с ней ночку".