Джон Скальци - Обреченные на победу
— Вера, — серьезно ответил я. — Вы верите, что она не упадет, и она не падает. Только постарайтесь не думать об этом слишком много, а не то у нас всех могут случиться неприятности.
— Во что я действительно верю, — с точно такой же серьезностью сказала Джесси, — так это в то, что мне хочется перекусить. Не желаете присоединиться?
— Вера… — повторил Гарри Уилсон и весело рассмеялся. — Что ж, возможно, этот кабель и впрямь поддерживает именно вера. Поскольку я точно уверен — это может быть что угодно, но только не фундаментальная физика.
Гарри Уилсон присоединился к нам с Джесси в кабинке, где мы расположились, чтобы поесть.
— Мне показалось, что вы знакомы друг с другом, а это здесь редкое явление, — сказал он, подойдя к нам.
Мы пригласили его составить нам компанию, и он с благодарностью согласился. Гарри двадцать лет преподавал физику в средней школе города Блумингтон в штате Индиана, и «бобовый стебель» с его «зернышками» занимали его мысли с той самой минуты, как он взошел на платформу.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что это не физика? — вскинулась Джесси. — Это совсем не то, что я хотела бы сейчас услышать.
Гарри улыбнулся.
— Извините. Попытаюсь выразиться по-другому. Положением этого «стебля», конечно же, управляют какие-то физические законы. Только вовсе не те, к которым мы привыкли. Здесь происходит много таких вещей, каким мы на поверхности Земли не можем дать никакого объяснения.
— Я чувствую, что нам предстоит выслушать лекцию по физике, — сказал я.
— Я много лет преподавал физику подросткам. — Гарри извлек из кармана маленький блокнот и авторучку. — Больно не будет, можете мне поверить. А теперь смотрите сюда.
Он начертил полукруг внизу страницы.
— Это Земля. А это, — он нарисовал кружок примерно посередине страницы, — колониальная станция. Она находится на геостационарной орбите, то есть перемещается в точном соответствии с вращением Земли, и потому всегда расположена над Найроби. Пока что понятно?
Мы дружно кивнули.
— Прекрасно. Идем дальше. Смысл всей этой системы, которая у нас получила название «бобовый стебель», заключается в том, что колониальная станция соединяется с Землей через этот самый пучок тросов, часть которых мы видим в окне, оснащенных подъемными платформами. На одной из них мы сейчас и находимся.
Гарри провел линию, изображающую трос, и маленький квадратик, обозначающий нашу платформу.
— Так вот, подъемники на этих тросах не должны достигнуть скорости убегания — в этом случае они выходили бы на околоземную орбиту, как это делают грузовые ракеты. Для нас это хорошо, потому что нам не приходится добираться до колониальной станции, чувствуя себя при этом так, словно на груди стоит слон. Пока что все просто. Хитрость заключается в том, что «бобовый стебель» не подчиняется тем правилам физики, по которым растут бобы на земле. С одной стороны, — Гарри продолжил линию от колониальной станции до верха страницы, — колониальная станция не имеет права находиться на конце троса. По причинам, связанным с соотношением масс и орбитальной динамикой, нужно предполагать, что трос должен тянуться еще на десятки тысяч миль за ту точку, где находится станция. Без этого противовеса система окажется непредсказуемо нестабильной и, следовательно, опасной.
— А вы, значит, хотите сказать, что она неопасна? — подначил я собеседника.
— Она не только не нестабильна, а вообще, вероятно, является самым безопасным средством передвижения из всех, какие когда-либо были изобретены, — сказал Гарри. — «Бобовый стебель» непрерывно используется в течение столетия с лишним. Колонисты всегда отправляются из одного-единственного пункта. Ни разу за все эти годы не было ни какого-нибудь несчастного случая, ни отказа техники. Лишь однажды, сорок лет назад, на «бобовом стебле» прогремел взрыв, но это оказалось диверсией, никак не связанной с физической структурой самой системы. Конструкция не менее стабильна, чем в тот день, когда ее построили. Но согласно базовым принципам известной у нас физики, так быть не должно.
— Так что же все-таки его поддерживает? — спросила Джесси.
Гарри снова улыбнулся.
— В этом и заключается весь вопрос.
— Вы хотите сказать, что не знаете этого? — продолжала наступать Джесси.
— Не знаю, — согласился Гарри. — Но это само по себе не должно представлять ни малейшей причины для тревоги, потому что я всего лишь школьный учитель физики. Вернее, бывший учитель. Однако, насколько мне известно, никто другой точно так же не имеет мало-мальски ясного представления о том, как эта штука работает. Во всяком случае, на Земле. Очевидно, в Союзе колоний об этом знают.
— Но как же такое может быть? — спросил я. — Помилуй бог, этот лифт действует уже целый век. И неужели никто не потрудился выяснить, как же он на самом деле работает?
— Конечно пытались. Причем все эти годы вокруг «бобового стебля» не было никакой особой тайны. Когда его только начали строить, многие правительства и, конечно, пресса настаивали на том, чтобы им сообщили, как система действует. Союз колоний ответил: ради бога, выясняйте. И на этом разговоры закончились. В физических кругах попытки разрешить проблему предпринимаются непрерывно. Задачу так и назвали: «Проблема "бобового стебля"».
— Не очень-то оригинальное название, — ворчливо заметил я.
— Ну, допустим, физики берегут свое воображение для других вещей, — усмехнулся Гарри. — Однако проблема так и не решена по двум основным причинам. Первая — огромная сложность задачи. Тут надо учитывать не только соотношение масс, но и прочность троса, и колебания «стебля», порожденные циклонами и другими атмосферными явлениями, и даже форму стальных канатов. Каждую из этих задач чрезвычайно трудно решить даже по отдельности, а уж во взаимосвязи — просто безнадежно.
— А какова вторая причина? — спросила Джесси.
— Вторая причина состоит в том, что нет особого смысла выяснять. Даже если нам все-таки удастся сообразить, как соорудить такую штуку, мы не сможем позволить себе подобный проект. — Гарри откинулся на спинку диванчика. — Перед тем как прийти в школу, я успел поработать в отделе гражданского строительства «Дженерал электрик». Тогда собирались проложить субатлантическую железную дорогу. Одной из моих обязанностей было изучение старых проектов и технических предложений для того, чтобы отыскать какую-нибудь технологию или методы, которые можно было бы использовать в проекте. Нечто вроде церковной епитимьи, направленной на то, чтобы любыми путями сократить затраты.
