Филип Дик - Гибельный тупик
– Рад с вами познакомиться. - Обмен рукопожатиями.
– Вот этот господин - Уэйд Фрэйзер, наш психолог. - Долгое лицемерное рукопожатие, пальцы у Фрэйзера были грязные и влажные.
– Глен Белснор, наш специалист по электронным устройствам и компьютерам.
– Рад с вами познакомиться. - Рукопожатие. Сухая, мозолистая, уверенная рука.
Показалась высокая пожилая женщина, она шла, опираясь на массивную трость. У нее было благородное лицо, бледное, но очень открытое и приветливое.
– Мистер Толлчифф, - произнесла она, протягивая Бену Толлчиффу хрупкую, почти безжизненную руку, - меня зовут Роберта Рокингхэм, по профессии я социолог. Очень приятно познакомиться с вами. Нам всем здесь было очень-очень интересно, каким вы окажетесь.
– Так вы та самая Роберта Рокингхэм? - удивленно спросил Бен. Он испытал неподдельное удовольствие от того, что повстречался с нею. Почему-то он считал, что эта знаменитая старая дама давным-давно умерла, и теперь даже несколько смутился, когда его познакомили с нею.
– А это, - сказала Бетти Джо Берм, - наша секретарь-машинистка. Сюзи Дамб(1).
– Рад познакомиться с вами, мисс… - он запнулся.
– Смарт(2), - закончила за него девушка. У нее была крутая полная грудь и великолепно сложенная фигура. - Сюзанна Смарт. Им всем кажется, будто это очень смешно, когда они называют меня Сюзи Дамб. - Она протянула руку и они обменялись рукопожатием.
– Мне хочется выяснить цель создания этого поселения, - сказал Бен. - Вы мне об этом ничего не сказали.
– Мистер Толлчифф, - произнесла пожилая знаменитость в области социологии, - нам тоже об этом ничего не говорили. - Она легонько рассмеялась. - Мы спрашиваем об этом у каждого прибывающего, но никто толком ничего не знает. Если мистер Морли, последний, кто сюда должен прибыть, если он тоже не будет ничего знать, каково будет тогда нам всем?
– Проблема не в этом, - сказал, обращаясь к Бену, специалист по эксплуатации электронных систем. - На орбиту здесь выведен спутник, он делает пять полных оборотов за сутки, ночью можно наблюдать его происхождение. Когда прибудет последний поселенец - а это будет мистер Морли - нам будут даны инструкции, как дистанционным образом активизировать лентопротяжку на борту спутника, и с записи на ленте мы получим как необходимые нам инструкции, так и объяснение, что мы должны делать, почему мы здесь и все остальное, что с этим связано; в общем, все, что нам вздумается узнать, кроме того, как заставить холодильник вырабатывать больше холода, чтобы пиво не становилось теплым. Но, может быть, в отношении этого нас тоже проинформируют.
Постепенно наладился общий разговор между всеми членами собравшейся здесь группы. Вскоре Бен обнаружил, что и он оказался в него втянутым, хотя фактически ничего не понимал из того, о чем шла речь.
– На Бетельгейзе-4 у нас были огурцы и, как вы сами можете догадаться, выращивали мы их не из лунных лучей…
– Я никогда с ним не встречался…
– Ну, он существует. Когда-нибудь вы и сами с ним повстречаетесь…
– Поскольку среди нас имеется лингвист, то, очевидно, здесь есть разумные существа, но пока наша экспедиция носит скорее ознакомительный, чем научный характер. Все это поменяется, когда…
– Ничего не поменяется. Несмотря на гипотезу Спектовского о том, что Бог вмешивается в историю и снова приводит время в движение…
– Если вам уж так не терпится порассуждать на эту тему, обратитесь к мисс Уолш. Меня лично теологические проблемы совершенно не-вол-нуют…
– Не могли бы вы повторить это еще раз? Мистер Толлчифф(1), вы - индейского происхождения?
– Ну, я индеец на одну восьмую. Вы имеете в виду мою фамилию?…
– Эти здания построены просто отвратительно. Они уже готовы развалиться. Нам не удастся обогреть их, когда настанут холода. И мы не сможем охладить их, когда будет жарко. Вы понимаете, что меня волнует? Мне кажется, что весь этот поселок рассчитан на очень непродолжительный срок. По какой бы причине нас здесь ни собрали, мы не будем здесь оставаться надолго. Или, скорее, если мы останемся здесь надолго, нам понадобится возвести новые сооружения, вплоть до последнего электрического провода.
– По ночам здесь пищат какие-то насекомые. Из-за этого вам не удастся заснуть в первый день вашего пребывания здесь. Под "днем" я подразумеваю, конечно, двадцатичетырехчасовой промежуток времени. Я не имею в виду "световой день", потому что они пищат не днем, они пищат ночью. Каждую, черт бы их всех побрал, ночь. Скоро вы сами в этом убедитесь…
– Послушайте, Толлчифф, не называйте Сюзи "мисс Дамб". Уж кем-кем, но тупицей она никак не является.
– И к тому же, еще такая симпатичная.
– А вы обратили внимание на то, как у нее…
– Обратил, но мне кажется, нам не стоило бы пускаться в более подробное обсуждение…
– К какой сфере деятельности, вы сказали, относится ваша профессия, мистер Толлчифф?
– Вам придется говорить погромче, она немного глуховата…
– Я сказал, что я…
– Вы ее пугаете, не стойте к ней так близко…
– А нельзя ли поживиться чашечкой кофе?
– Попросите Мэгги Уолш. Она все устроит.
– Если мне только удастся своевременно отключить эту чертову кофеварку, когда кофе подогреется. Кофе в ней все время перекипает и перекипает.
– Мне непонятно, почему это неисправна ваша кофеварка. Конструкция кофеварок достигла верха совершенства еще в двадцатом столетии, что еще осталось узнать такого, чего мы не знаем?
– Это как теория Ньютона о природе света. Казалось бы, все, что можно узнать об оптических явлениях, было уже известно к 1800 году. А затем объявился Лэнд со своей гипотезой энергетической полихроматичности, и целая область новых исследований вдруг вскрылась, как нарыв.
– Вы хотите сказать, что в конструкции или принципе действия саморегулирующихся кофеварок есть еще нечто такое, чего мы еще не знаем? Что нам только кажется, что нам все известно и понятно?
– Что-то примерно в таком роде…
И так далее. Он слушал все это, как бы оставаясь в стороне, отвечал, когда обращались непосредственно к нему, а затем, когда все сразу вдруг устали говорить, отделился от них и направился к группе деревьев с темно-зелеными, жесткими листьями - орнамент из таких листьев, как показалось Бену, всегда украшал покрывала в кабинетах психиатров.
В воздухе стоял весьма неприятный запах, хотя и не такой уж резкий - как будто где-то поблизости попыхивал заводик по переработке бытового мусора. Через пару дней я привыкну к этому, успокоил он себя.
Во всех этих людях было что-то странное, отметил он про себя, что же именно… Они казались такими… Он стал подыскивать нужно слово. Они считали себя самыми умными. Необыкновенно одаренными, что-то в этом роде, и все были горазды поговорить. И потом, подумал он, мне кажется, что они очень нервничают. А ведь иначе и не могло быть подобно мне, они здесь понятия не имеют, для чего все это и почему. Но - это еще не объясняет полностью подмеченную им особенность. Ему расхотелось углубляться дальше в сей предмет, и он переключил свое внимание на пышные кроны деревьев с жесткими, как твердая кожа, листьями, на подернутое дымкой небо над головой, на небольшие, напоминающие крапиву, растения, растущие у его ног.
