Айзек Азимов - Водный гром
— О-о! — Стул Бергена всеми четырьмя ножками хлопнулся об пол. — Что вы имеете в виду?
— Океанская Впадина — изумительное достижение; я ни в коем случае не хочу его умалять. Я вижу ее потенциал, она способна стать одним из чудес света. И тем не менее…
— Что тем не менее?
— Океан — только часть Земли; большая, но все-таки часть. А впадина — всего лишь часть океана. Это действительно внутреннее пространство: оно направлено внутрь, постепенно сужаясь к точке.
— Как я понимаю, — довольно мрачно перебила его Аннет, — сейчас последует сравнение с Луна-Сити.
— Именно так, — сказал Демерест. — Луна-Сити представляет собой внешнее пространство, расширяющееся до бесконечности. С точки зрения отдаленной перспективы у вас здесь тупик, а у нас там — простор.
— Размеры — это не самый главный критерий, мистер Демерест, — возразил Берген. — Океан и правда всего лишь часть Земли, однако именно поэтому он тесно связан с ее более чем пятимиллиардным населением. Океанская Впадина — станция экспериментальная, но поселения на шельфах уже заслуживают названия городов. Наша станция предлагает человечеству шанс заселить всю планету…
— Загадить всю планету! — возбужденно воскликнул Демерест. — Изнасиловать ее и прикончить! Сосредоточение человеческих усилий только на самой Земле — явление нездоровое и даже фатальное, если оно не уравновешено расширением границ обитания.
— А что там, за этими границами? Сплошная пустота, — резко бросила Аннет. — Луна всего лишь безжизненный спутник, так же как и другие планеты. Если среди звезд, за световые годы от нас, и есть живые миры, то нам до них не добраться. А океан живой — На Луне тоже есть жизнь, миссис Берген, и, если Океанская Впадина нам позволит, Луна станет независимой. И тогда мы, луняне, начнем осваивать другие планеты и вдохнем в них жизнь. А если человечество проявит терпение, мы достигнем также далеких звезд. Мы! Именно мы! Только луняне, привыкшие к космосу, привыкшие к жизни в пещерах, к искусственной среде обитания, смогут провести всю жизнь на борту звездолета, которому, возможно, потребуются столетия, чтобы долететь до звезд.
— Погодите, погодите, Демерест, — сказал Берген, поднимая руку. — Давайте-ка уточним. Что вы имели в виду, говоря «если Океанская Впадина нам позволит»? Какое мы имеем к этому отношение?
— Вы конкурируете с нами, мистер Берген. Всемирный совет по проектам склоняется в вашу сторону. Он выделит вам больше денег, а нам меньше, потому что, как заметила ваша жена, в океане есть жизнь, а на Луне, если не считать тысячи человек, жизни нет; потому что до вас всего полдюжины миль, а до нас — четверть миллиона; потому что до вас можно добраться за час, а до нас — за три дня. А еще потому, что у вас идеальная статистика несчастных случаев, а у нас…
— Ну, последний аргумент просто нелеп. Авария может произойти в любом месте и в любое время.
— Однако нелепость тоже можно использовать, — сердито сказал Демерест, — чтобы манипулировать эмоциями. Для людей, не понимающих цели и важности космических исследований, гибель лунян в авариях — вполне достаточное доказательство того, что Луна опасна и ее колонизация бессмысленна. Почему нет? Под этим предлогом можно сэкономить денежки, а чтобы успокоить свою совесть, совет вложит часть инвестиций в Океанскую Впадину. Потому-то я и считаю, что давешняя авария на Луне представляет угрозу нашему выживанию, несмотря на то что погибло всего двадцать человек из тысячи.
— Я не могу принять ваши доводы. До сих пор денег хватало на оба проекта.
— В том-то и дело, что не хватало! Мизерные капиталовложения не позволили Луне за все эти годы перейти на самообеспечение, а теперь тот факт, что мы не в состоянии себя обеспечивать, используют против нас. Нехватка инвестиций и Океанской Впадине не давала обрести самостоятельность. Зато теперь совет сможет выделить вам достаточно средств, если совсем прикроет наш проект.
— Вы полагаете, совет на такое пойдет?
— Я почти уверен в этом, если только Океанская Впадина не проявит государственный подход к будущему человечества.
— Каким образом?
— Отказавшись от дополнительных фондов. Отказавшись от конкуренции с Луной. Поставив интересы всего человечества выше своих собственных интересов.
— Вы же не думаете, что мы демонтируем…
— Вам не придется этого делать. Неужели вы не понимаете? Поддержите нас, объясните совету, что Луна-Сити важнее, что освоение космоса — главная надежда человечества; скажите, что вы подождете и даже сократите расходы, если потребуется.
Берген, вздернув брови, взглянул на жену. Она сердито помотала головой.
— Сдается мне, у вас довольно романтическое представление о ВСП, — сказал Берген. — Даже если я начну толкать благородные и самоотверженные речи, кто сказал, что к ним прислушаются? На осуществление проекта влияют не только мои мнения и высказывания. Есть еще экономические соображения и общественное мнение. И вообще, зря вы так беспокоитесь, мистер Демерест. Луна-Сити не закроют. Вы получите фонды, это я вам говорю. А теперь давайте лучше покончим с этой…
— Нет, я обязан вас убедить — убедить любыми способами — в том, насколько это серьезно. Океанская Впадина должна быть законсервирована, если ВСП не способен обеспечить оба проекта достаточной суммой денег.
— Это официальное заявление, мистер Демерест? — спросил Берген. — Вы уполномочены говорить от имени Луна-Сити, или это ваше личное мнение?
— Личное. Но я думаю, этого вполне достаточно, мистер Берген.
— Сожалею, однако я так не думаю. Боюсь, наш разговор начинает обретать неприятную окраску. Мой вам совет: возвращайтесь-ка вы на сушу с первым же батискафом.
— Нет! Я еще не закончил!
Демерест встал, дико озираясь по сторонам, и прижался спиной к стене. Он был высоковат для этого помещения, и он осознавал, что подошел к последней черте. Еще один шаг — и отступать будет некуда.
Он предупреждал их там, в Луна-Сити, что от переговоров не будет никакого толку. Борьба за деньги должна быть беспощадной, и он никому не позволит загубить Луна-Сити — ни ради Океанской Впадины, ни даже ради самой Земли, потому что интересы человечества и Вселенной превыше всего. Люди должны вырасти из своей колыбели и…
Демерест слышал свое хриплое дыхание и чувствовал, как исступленно мечутся мысли в мозгу. Супружеская пара встревожено глядела на него. Аннет встала и спросила:
— Вам нехорошо, мистер Демерест?
— Со мной все нормально. Сядьте. Я инженер по технике безопасности, и я намерен преподать вам урок. Сядьте, миссис Берген.
