Раду Hор - Путь к звездам
— Ну, что вы на это скажете, друзья? Товарищ Добре, будете меня еще отчитывать и сердиться? Слышали, с завтрашнего дня, завтра, нет… сегодня же, с этого момента мы начинаем наши приготовления. Кто знает, может мы убедим и Джордже Скарлата ехать с нами. Думаю, что это нам удастся в конце концов. И это очень, очень важно для нас! Вы знаете Скарлата и знаете, какой это даровитый человек! Я уверен, что его страсть к науке перевесит проявляемое им недоверие. Его присутствие будет для нас залогом успеха нашем экспедиции.
Что касается космического корабля, — хотя он еще не построен, все же для нас он уже существует с этого момента.
Не так ли, друзья? Поэтому предлагаю вам, не откладывая, выбрать ему имя.
Я хотел бы назвать его «Дерзновенным».
И Матей обвел взором лица товарищей.
— «Дерзновенный?» — Профессор Добре сделал серьезное лицо и поднес палец к виску, как будто обдумывая очень сложный вопрос. — Да, пожалуй!.. Это самое подходящее!
Всех охватило безудержное веселье. Будущие исследователи космоса были так счастливы, что даже появление Марии Бутару не могло положить конца шуму и смеху.
— Что с вами, дети? Что случилось? — спросила она, улыбаясь и переводя удивленный взгляд с одного на другого.
— Едем, мама, едем! — вскричал молодой астроном, показывая ей ондограмму.
Аурелиан Добре подошел к Матею Бутару и шепотом спросил его:
— Так значит, Матей, больше не существует никаких препятствий?
— Ни одного, товарищ Добре!
— Тогда, чего ж мы ждем? Не ты ли говорил, несколько минут тому назад, что нам нельзя терять ни одной минуты?
ГЛАВА II
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Прошло три недели со дня получения ондограммы. Приготовления к экспедиции были в полном разгаре. Инженеры Вирджил Чернат и Александру Продан работали каждый день па заводе «Автомат», и новости, которые они приносили оттуда, были всегда радостью для всего коллектива экспедиции.
Стройка ракеты продвигалась вперед гораздо быстрее, чем это предполагалось вначале. Поэтому была ускорена и тренировка, через которую должны были пройти будущие астронавты. Цель этой тренировки была физическая их подготовка к условиям, в которых им придется жить во время путешествия и которые резко отличались от условий жизни на Земле.
Будущие покорители межастрального пространства собрались в это утро, как и всегда, на недавно основанном тренировочном пункте.
Перед началом упражнений доктор Сабина Турку принимала своих «пациентов» у себя в кабинете, оснащенном по последнему слову техники.
С виду женщине-врачу можно было дать лет двадцать пять. У нее были строгие, энергичные черты лица, на котором странно выделялись синие, сияющие добротой, глаза. Преждевременно поседевшие волосы были свернуты богатым узлом под белой, воздушной шапочкой.
«Кабинет» заключал в себе один единственный, огромный аппарат со множеством кнопок, колесиков, экранов и циферблатов.
Матей Бутару сел первым в кресло, стоявшее перед аппаратом, и положил обе руки на ручки. Проверив его позицию, женщина-врач нажала на одну из кнопок. Теперь ученый испытывал во всем теле самые разнообразные ощущения: в одном месте давление, в другом — мурашки, в третьем — легкие покалывания. Различные механизмы аппарата прикасались к его телу,
В то же время на индикаторе автоматически отмечались результаты: температура тела, частота пульса, минимальное и максимальное артериальное давление, гемограмма и т. д. Овальный экран желтого цвета передавал диаграмму сердечного биения, а другой такой же — рентгеноскопию различных внутренних уровней человеческого тела. Последним был включен католический медосциллограф, регистрирующий изменения электрических потенциалов, сопровождающих процессы возбуждения в мышечной и нервной тканях различных органов.
Когда и другие участники экспедиции прошли через этот «медицинский комбайн», женщина-врач внимательно просмотрела индивидуальную карточку каждого из них, на которой были автоматически зарегистрированы результаты осмотра, и собрала всех вокруг себя.
— Так и знайте, сегодняшняя наша программа немного перегружена и, возможно, что будет утомительна. Но мы не имеем права ничего отбросить. Как будущий врач экспедиции, я хочу покинуть эту планету в обществе здоровых, физически закаленных людей, способных бороться со всеми трудностями, ожидающими нас впереди. Пора начинать!
«Пациенты» последовали за врачом. Кроме Матея Бутару, Аурелиана Добре и радиотелеграфиста Андрея Прекупа, здесь были еще Аполодор Динкэ», на обязанности которого лежало во время экспедиции занятие лабораторными работами и приготовление еды, а также геолог Анна Григораш.
Женщина-врач открыла дверь радиотерапевтического кабинета.
— Мы начнем, как всегда, коротким сеансом аккомодации к эффектам различных излучений.
Все легли на короткие кровати, покрытые чем-то вроде клеенки из белой пластической массы. Сабина Турку нажала на кнопку. Из иррадиационных пластинок, укрепленных на потолке, полился голубовато-зеленый свет, сперва едва-едва заметный. Но постепенно этот странный свет становился все сильнее и сильнее, наполняя все помещение и придавая людям и предметам какой-то сверхестественный, фантастический вид.
— Мы похожи сейчас на каких-то легендарных существ, поднявшихся со дна моря, — заметил Прекуп. — Ах, какие мурашки бегают у меня по всему телу! Как тогда, когда работаешь с плохо изолированным аппаратом. Еще долго, товарищ доктор?
— Ни меньше, ни больше, чем надо! Впрочем, это совсем не опасно. Я ведь тоже проделала всю эту тренировку и могу сказать, что привыкла к ней довольно быстро. Ни броня ракеты, ни наша защитная одежда не смогут нас оберечь от проникновения бесконечно малых количеств излучений. Поэтому мы должны привыкнуть к ним.
— Да я и не говорил, что не могу их переносить, а только, что мурашки по телу! Помню, прошлым летом, когда я был телеграфистом на атомодвижущемся подводном судне «Посейдон», по дороге к Бермудским островам, температура вдруг поднялась свыше 75°. Вода в море кипела и клокотала. Над волнами подымался густой пар. Я работал совершенно раздетый у моего аппарата, как вдруг клепки крыши расплавились, совершенно растопились, и крыша упала, оставив меня под немилосердными лучами солнца. И что вы думаете, что я сделал? Андреи Прекуп приостановился, чтобы придать больше веса своим словам.
— Что сделал? Думаю, что проснулся и понял, что это неописуемое бесстыдство так врать, — сказал Матей Бутару.
