Элия Барсело - Тысяча евро за жизнь
— Когда он вырастет, снаружи он будет чёрный, но внутри белый, Сара, не обманывай себя. Он будет таким же, как они, и он купит себе новое тело, когда его собственное уже не будет достаточно хорошим. Но к тому времени законы уже будут такие, что разрешат полное подавление исходной личности.
— Ты думаешь? — спросила Сара очень тихо.
— Я не такой наивный, как ты.
В дверях террасы послышалось покашливание, и они обернулись.
— Извините, что-то случилось? — спросил охранник из службы безопасности, который с каждой ночью становился всё беспокойнее.
— Больше не смейте нам мешать, не то вам придётся подыскивать себе другую работу! — крикнул Абрахам по-испански.
— Извините, дон Кристофоль. Я лишь стараюсь следовать вашим указаниям, но это… это становится всё труднее.
— Не беспокойтесь, Рикард. У нас с мужем обыкновенная супружеская размолвка. Ничего страшного. Спокойно продолжайте обход, — вмешалась Сара.
— Да, сеньора. Извините ещё раз.
В изнеможении и замешательстве Абрахам опустился в кресло.
— Четыре часа в день мы будем воспитывать нашего ребёнка, Абрахам. Это немного, я знаю, но большинство детей проводят со своими родителями ещё меньше времени. Мы позаботимся о том, чтобы он понимал, откуда он, кто он и какая на нём лежит ответственность.
— Нам не победить, Сара, — устало сказал он. — У них есть всё, у нас — ничего.
— У нас есть время и любовь.
Они смолкли. Воздух между ними вибрировал от напряжения.
— Знаешь, мы с Анной переписываемся уже две недели.
Он озадаченно поднял голову.
— Эта идея осенила меня внезапно, после того как я прочитала дневниковую запись Анны о беременности. Она тоже хочет ребёнка, понимаешь? А он нет.
— Что? — Его глаза снова вспыхнули от гнева.
— А ты об этом никогда не думал? У нас нет другого выхода, кроме смерти, но у них-то много возможностей. Если они не хотят ребёнка, они могут просто пойти в клинику и избавиться там от него. Всего-то и дел, что на четверть часа. И, естественно, нас они перед этим спрашивать не станут.
— Такое они не могут нам сделать, — пролепетал он. — Это наш ребёнок. Они не могут за нас решать.
— Ещё как могут, Абрахам. Ты сам это знаешь. Но она хочет, чтобы ребёнок родился. Ночью я оставила ей записку, и мы теперь друг друга поддерживаем. Она верит, что ей удастся его убедить. А я хочу убедить тебя.
— Почему он не хочет ребёнка?
Сара фыркнула и запрокинула голову на спинку дивана.
— А ты как думаешь?
Он молчал. Она продолжила:
— Во-первых, потому что ребёнок будет чёрный. Во-вторых, потому что гены у него будут наши. С их стороны он получит только воспитание — часть воспитания. Он не хочет его просто потому, что это не его ребёнок.
— Не его?
— Он твой, Абрахам. И мой. Он от Бога. — Она сделала паузу, чтобы эта мысль как следует укоренилась в его мозгу. — Я попросила Анну назвать его Исааком, если это будет мальчик. Подарок Бога престарелой супружеской паре и вместе с тем дитя Сарры и Авраама. Наше дитя.
Исаак Пейро Саладрига родился 7 апреля 2033 года в клинике «Nuestra Señora de la Concepcion» в Барселоне. Чёрные глаза, тёмная кожа. Три с половиной килограмма. Пятьдесят четыре сантиметра. Естественными родами.
Он был первым в Европе ребёнком, родившимся от отца и матери с донорскими телами. А на сегодняшний день в Евросоюзе состоялось уже 3386 трансферов личности, и эти пары родили на свет 514 детей, — роды от смешанных пар, лишь с одним трансферированным родителем, в расчёт не принимались. Все эти дети принадлежат к высшим социальным слоям. Законы, регулирующие трансфер, до сих пор пока не изменились, но в Европарламенте регулярно ведутся дебаты о том, чтобы повысить долю времени, контролируемую покупателями.
Население африканского континента продолжает уменьшаться; население азиатского остаётся стабильным. Средний возраст людей в Европе заметно увеличился за счёт развития новейших технологий, хотя стоимость трансфера ежегодно вырастает на 55 процентов.
В девяноста шести процентах случаев судебные процессы, возбуждённые наследниками изначальных пар, связаны с лишением новорождённых наследства. Истцы добиваются признания, что малыши имеют другое генетическое строение, хотя с юридической точки зрения являются детьми тех же родителей. Никто из новорождённых ещё не достиг совершеннолетия.
Все европейские университеты расширили свои юридические отделения, внедрив ещё одну специализацию, которая занимается трансфером личности, а все медицинские факультеты предлагают будущим врачам возможность специализироваться на трансфере. Католическая церковь продолжает отрицательно относиться к трансферу личности, однако предложение епископов третьего мира отлучать от церкви тех, кто произвёл трансфер, до сих пор так и не проведено в жизнь.
