В. Стюарт - Запрещённая планета
Он выключил микрофон и обернулся ко мне. Фарман уже пичкал вычислительную машину своими цифрами. Квинн был поглощен контрольными анализами.
— Итак, состояние полной готовности, — сказал Адамс, обращаясь ко мне. — Но это не освобождает вас, майор, от обязательного осмотра экипажа перед посадкой.
Я пробормотал извинение, быстро выбрался из Зоны Управления и прошел в свой кабинет. В нем не было телевизионной установки, но теперь это не имело для меня никакого значения. Я был слишком занят.
Через некоторое время, когда я осмотрел последнего человека, последовал новый приказ Адамса. Его голос коммуникатора звучал отрывисто и однотонно:
— Внимание! С момента окончания данного сообщения корабль будет находиться в состоянии тревоги. Мы готовимся к посадке на планету. Исследования показывают, что эта планета типа Земли. Ее атмосфера и сила тяготения не требуют, повторяю, не требуют специальных костюмов или шлемов. Форма одежды — по Полевому приказу № 2. С оружием. Бозану доложить в Зону Управления о выполнении. Все.
Я бросился в свою каюту переодеваться.
Глава вторая. МАЙОР МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ Ч. КВ. ОСТРОУ (Продолжение)
Мы опустились на поверхность Олтэи-4.
Команда приготовилась к любым неожиданностям, но, кажется, ничего нам пока не угрожало.
Корабль прочно стоял на шасси и был похож на какой-то громадный, невероятно быстро выросший гриб. Необычный бирюзовый свет, отражавшийся на корпусе корабля, придавал ему гораздо большие размеры, чем в тот день, 10 земных лет и миллионы миль назад, когда я впервые увидел его на космодроме в Аризоне.
Часть экипажа, остававшаяся внутри корабля, находилась у заряженных дезинтеграторных орудий. Открытые орудийные амбразуры выглядели черными ямами на сверкающих бортах космического крейсера.
Остальные члены команды — все вооруженные — образовали возле корабля защитный круг. Снаружи этого круга расположились офицеры, и — к моему удивлению и восторгу — я оказался среди них. Так как мы все еще были в состоянии боевой тревоги, я боялся, что мне прикажут оставаться на борту, в своем кабинете. Но, слава богу, этого мне не приказали.
И — опять же слава богу — на меня никто не обращал внимания. Адамс тщательно осматривал в бинокль горизонт. Фарман расхаживал взад и вперед, неторопливо покуривая сигарету. Квинн уже стоял на четвереньках и весь ушел в исследование песчаной почвы. Я оказался предоставленным самому себе и был этому очень рад.
Другим необходимо было что-то делать, думать, а я ни о чем не думал. Я предоставил им возможность беспокоиться о делах, а сам предался своим чувствам и старался постигнуть окружающую меня неизвестность.
Сначала меня охватило ощущение сходства этой планеты с Землей. Мы находились в пустыне, под лучами нещадно палившего солнца. Но кругом был воздух, которым можно было дышать, и песок, по которому мы могли ходить, и я слышал скрип своих ботинок, когда двигался. И все-таки ничто, решительно ничто не было земным. Однако я чувствовал себя замечательно. Я глубоко вдыхал горячий пьянящий воздух, смотрел на бирюзовое небо, на красный песок, на странные сталагмитовые серо-голубые скалы, острые, как копья, вершины которых беспорядочными группами пробивались сквозь песок, — и дальше, к самому горизонту, на цепи островерхих серо-зеленых гор, на их отлогие склоны, сверкающие в ослепительном свете и, быть может, покрытые растительностью…
Внезапно я вздрогнул от голоса Квинна, раздавшегося возле меня:
— Взгляните на это, доктор!
Я оглянулся и увидел, что он протягивает мне кусочек зелено-голубой скалы.
— Необычная формация, — говорил он. — Тверже, чем гранит, но легче, чем пемза.
Я протянул руку за куском, но мне не суждено было взять его, потому что сзади послышался крик. Это был голос Адамса.
— Бозан! Внимание налево!
Я круто повернулся и увидел, что Адамс показывает куда-то в глубь красной пустыни. Вдали, в нескольких милях от корабля, со страшной скоростью неслась по направлению к нам темная туча песка. Я подумал, что, возможно, это смерч, образованный ветром, подобный «пыльному дьяволу» в Аризоне, но в то же время почему-то был уверен, что это никакой не смерч…
Я услышал, как Бозан отрывисто выкрикнул слова команды и четверо охранников заняли место рядом с Адамсом. После этого все смолкло, и никто из нас не шевельнулся.
Песчаная туча продолжала вихрем нестись прямо на нас, и я заметил в ее середине — или, может быть, как раз впереди нее — что-то, выбрасывавшее огненные вспышки. Скорость движения была такой огромной, что ЭТО — чем бы оно ни являлось — буквально через несколько секунд приблизилось к нам и внезапно начало замедлять свой бег с такой могучей и плавной силой, что песчаное облако поднялось еще выше.
Этот вихрь остановился ярдах в 20 от нас, и один из членов экипажа невольно вскинул к плечу свое ружье. Но Бозан крикнул ему, и он, будто очнувшись, поспешно опустил оружие. Я не мог не посочувствовать ему: в этом стремительном приближении было что-то такое, что напрягло во мне каждый мускул.
Пыль улеглась, и мы увидели предмет, являвшийся, очевидно экипажем. У него были странные, казавшиеся непрочными колеса и весь он, по-видимому, был сделан из металла и пластмассы. Это устройство имело футов 15 в длину и странную неуклюжую форму. В передней части его, несколько возвышаясь над всем остальным, находилась какая-то бесформенная масса металла, из которой и выбрасывались эти редкие колкие огненные вспышки. За ней тянулся похожий на сани корпус с четырьмя сиденьями, защищенными конусообразными козырьками. Самое странное, что сиденья никем не были заняты, и я услышал, как Фарман, стоявший впереди меня, пробормотал:
— Да ведь она пустая!
Тут я с удивлением обнаружил, что сам произношу что-то вроде:
— Впереди, видимо, двигатель… Но где же водитель?
— Замолчите! — прикрикнул на нас Адамс. И я увидел, что все это переднее возвышение, которое я принял за двигатель, зашевелилось. Оно поднялось выше, еще выше… И оно — да, ОНО СОШЛО с экипажа, оставив на месте себя совершенно плоскую и пустую платформу. Двигатель, был, по-видимому, также и водителем…
Сошедший со странного экипажа предмет имел вертикально-выпуклую форму около 7 футов высоты и был сконструирован в виде человека, которого можно увидеть на рисунке дефективного ребенка. Основную его массу составлял корпус. Ниже виднелись две короткие и толстые как чурбаны, ноги, а из верхней части — у плечей — виднелись два, подобные рукам, выступа. Голень была похожа на куполообразную шишку, и именно из нее появлялись эти острые огненные вспышки…
