Валентин Холмогоров - Киберпсихолог
Яров нахмурился — с формальной точки зрения Борис был полностью прав. А вот он как раз поспешил, чуть не испортив отношения с напарником. Черт, «Правила» были придуманы серьезными людьми и преследовали весьма серьезные цели — не допустить аварии на производстве, в воздухе, в космосе, но Яров, похоже, относился к ним несколько педантичнее своего коллеги. Тот просто четко следовал букве установленного закона, не вдумываясь в его суть. Олег же старался анализировать все позиции Свода, считая, что лучше иной раз перестраховаться, нежели допустить ошибку.
— Прости, я, кажется, погорячился, — примирительно сказал он.
— Это ты прости, я должен был сообщить сразу, но не посчитал это важным. И, наверное, должен был предварительно посоветоваться с киберпсихологом.
— Это не обязательно…
— И все же.
— Окей, замяли. — Яров повернулся к терминалу, решив побыстрее свернуть неприятную для них обоих беседу. — Ввод информации в систему. В функционировании контура охлаждения атомного реактора второго энергоблока обнаружены серьезные сбои. Необходимо зафиксировать источник неисправности и сообщить о результатах оператору.
Компьютер помедлил несколько секунд, а когда в помещении вновь зазвучал его голос, тон, которым были произнесены искусственно синтезированные машиной слова, показался Ярову расстроенным и немного удивленным. Показался? Или программисты все же научили кучу полупроводниковых кристаллов передавать оттенки интонаций, имитирующих элементарные эмоции?
— Олег, мне очень жаль, но следящая система рапортует об исправности контура охлаждения второго энергоблока.
— Выведи мне полную картину состояния контура.
Компьютер замялся еще на несколько мгновений.
— Олег, это очень странно, но я не могу выполнить последний приказ. С датчиками аппаратуры второго энергоблока нет связи.
Н-да… По сусалам тебя, киберпсихолог, по сусалам. И мордой об стол. Компьютер искренне пытается следовать твоим распоряжениям, но выясняется, что это невозможно. Правда, он не понимает, почему. И ты не понимаешь. Специалист хренов…
— Борис, о чем вы общались с машиной во время ваших трогательных интимных бесед? — Обернулся Яров к системотехнику.
— Обо всем понемногу… О религии… О культуре… О сексе, наконец… У этой железяки очень своеобразная логика…
Он закусил губу, что-то напряженно вспоминая.
— Да, вот еще что. Пожалуй, у нее своего рода «заскок» на радиации.
Интересуется влиянием излучения на человеческий организм сверх изначально заложенных данных, задает вопросы, я тоже спрашиваю, она охотно отвечает… Оно и понятно — специализация… Слушай, а могут в передающей аппаратуре второго энергоблока просто выйти из строя контроллеры? Не выгореть, а именно выйти из строя? Тогда машина не сможет получить через них данные, но аппаратура как бы будет работать…
— Все сразу?
— Маловероятно, но…
Версия выглядела откровенно притянутой за уши, но вполне жизнеспособной.
— Проверь.
Замельев застучал клавишами терминала, Яров же снова обернулся к экрану.
— Происходили ли во втором энергоблоке какие-либо внештатные ситуации между двумя и тремя часами ночи по московскому времени?
— Да, — заговорила машина, — в два десять вышел из строя один из кондиционеров вентиляционной системы пятого аппаратного зала, в два двадцать один зафиксирована протечка питьевой воды в трубопроводе душевой комнаты, в два сорок восемь зафиксировано непредусмотренное повышение радиационного фона в зале дежурных операторов до уровня двадцать микрорентген в час, длившееся одиннадцать минут, двадцать две секунды, и вызванное…
— Контроллеры в порядке, — бросил через плечо Замельев.
Внезапно на приборной панели, расположенной прямо перед глазами Ярова, вспыхнул и замигал красный огонек, пронзительно загудел зуммер.
— Внимание! Опасность! — Тревожно заголосил компьютер. — Потеряна связь с системой терморегуляции третьего энергоблока! Включены дублирующие системы! Внимание! Опасность! Потеряна связь с системой управления защитой реактора четвертого энергоблока! Внимание! Опасность!
Потеряна связь с системой слежения во втором контуре охлаждения реактора первого энергоблока! Внимание! Опасность! Необходима эвакуация персонала! Внимание! Опасность!
— Дьявол! — Выругался сквозь зубы Борис, стремглав бросившись к пульту. Рядом с терминалом вспыхнул видеоэкран, на котором возникло белое, как полотно, лицо начальника смены.
— Что, черт возьми, у вас там происходит?! — Заорал он так, что у Ярова заложило уши.
— Ситуация вышла из-под контроля! — Прокричал в невидимый микрофон Замельев. Его трясло. — Убирайтесь! Убирайтесь к черту со станции, эвакуируйте персонал! Передайте тревогу, пусть поднимут вертолеты, вывозят население!
Яров, оказавшийся на ногах на мгновение быстрее Замельева, отпихнул его от пульта. То ли сработал заложенный от природы рефлекс, благодаря которому он в свое время и прошел предварительное тестирование в институте на специальность киберпсихолога, то ли близкая опасность смерти начисто смыла из его сознания все страхи перед неизбежным, все рефлексы, настойчиво командовавшие ему бежать, спасать шкуру, паниковать, — сознание стало кристально-чистым, прозрачно-холодным.
— Ввод новой информации в систему. — Спокойным, ледяным голосом произнес он. — Отключить тревогу. Приказы выполнять незамедлительно, на вопросы отвечать мгновенно.
— Выполняю. — Послушно отозвался компьютер.
— Ввожу информацию. Раз. Два. Три. Начали. В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик, совсем как огуречик, зелененький он был. Сколько будет дважды два? Сколько звезд на небе? В лесу родилась елочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная, зеленая была. Без окон, без дверей, полна горница людей, что это? Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел, был сильный мороз…
Борис Замельев шарахнулся к стене, хватаясь за все подворачивающиеся предметы, какие только попадались под руку, глаза его расширились от ужаса. Киберпсихолог сошел с ума, это очевидно. Спятил от сознания надвинувшейся опасности. Если бы Яров сейчас разделся до гола и прошелся перед компьютером на голове, Замельский, наверное, выскочил бы из помещения и с криком побежал прочь, куда глаза глядят, подальше от этого страшного места, от кажущегося совершенно нереальным происходящего. Но Яров не стал скидывать с себя одежду и вставать на голову. Место этого он спокойно произнес:
