Нэт Прикли - Цитадель
— Нефтис!
— Да, мой господин, — немедленно появилась в дверях девушка.
— Прикажи подать повозку. Я еду на детский остров.
На минуту он заглянул в свою комнату; даже не присев, выгреб душистое рассыпчатое мясо из мушиной грудки, запихнул в рот, запил большим глотком вина и, не обращая внимания на недовольный взгляд Джариты, отправился в путь.
* * *В громадном здании из полупрозрачного розоватого пластика младенцы лежали везде. Они орали на кроватках, на столах, стульях, на полу, на подоконниках. Между ними, чудом никого не затаптывая, носились девушки с бутылочками, пихая их в рот то одному, то другому. Некоторые из детей сразу замолкали, сладостно причмокивая, но многие продолжали кричать, крутя головой и отпихивая руками соски. В воздухе висел плотный туман, сотканный из запахов молока и мочи, густо сдобренных непрерывным дитячьим воем. Однако Симеона правитель нашел не в этой кутерьме, а на берегу. Сгорбившийся и поникший, медик стоял перед высокой поленницей, в которой слои дров были проложены слоями мертвых детей. Жутковатое сооружение уже поднялось в два человеческих роста, но рабы продолжали и продолжали выносить погибших младенцев.
— Это я, Симеон, — положил Найл ладонь ему на плечо.
— Я понял, — безразлично откликнулся тот.
— Ко мне приходил Шабр. Предложил несколько путей оздоровления человеческого общества… — Симеон безразлично молчал.
— Он предложил или отлавливать диких людей в пустыне, или использовать слуг жуков, или пытаться подбирать пары из свободных людей…
— Пары из свободных людей? — хмыкнул Симеон. — Тебе что, этих детей мало?
Внезапно, словно сама собою, поленница полыхнула, начиная от дальнего края. Стремглав бросились прочь рабы, побросав свою ношу как попало. Вверх потянулся густой, черный, маслянистый дым, завоняло паленым мясом.
— Иногда мне кажется, что пауки нас просто перехитрили. — Симеон отвернулся от пламени и продолжил, не подозревая, что повторяет давние слова правителя Каззака: — Им просто нужен был кто-то, кто сможет управлять людьми. Сражайся мы за свою свободу — и нам пришлось бы создавать свою организацию, новое общество, привыкать к дисциплине. Победив, мы заменили бы мир пауков на свой. А так… Они просто подвинулись, пустив тебя к власти и назвав это свободой. Но стоит попытаться изменить их отлаженную систему управления хоть чуть-чуть, как это сразу приводит к болезням, смертям, уродствам. И только у них все по-прежнему в порядке… А слуги жуков тебе не помогут, — внезапно изменил он тему разговора, — они или рожают детей в своих семьях, или бегают в паучий гарем. Там их и угощают, и подарками осыпают, и любую женщину выбрать можно… Со свободными такой фокус не пройдет, они сами привыкли командовать. И сами выбирать. Так что единственный путь спасти людей от вырождения — новая облава в пустыне. У дикарей хорошая кровь, ее заряд держится в трех поколениях. Если взять хотя бы десяток пленников да получить от каждого по сотне детей… За три поколения свежая кровь разойдется между всеми. И никаких костров.
Скручиваемые жаром пламени, дети шевелили руками, ногами, словно пытались выбраться из страшного места, раскрывали и закрывали рты. Найл зажмурился и отвернулся.
— Я спрашивал совета в Белой Башне, и она отказалась ответить, — сообщил Найл. — Мне предсказали, что попытка вывести расу здоровых людей неминуемо приведет к войнам и кровопролитию.
— Почему?
— Симеон, только что ты предложил напасть на ни в чем не повинных людей, живущих в пустыне, разбить их семьи, сломать их жизнь. И как раз ради оздоровления нашего общества.
— Но ведь мы спасаем почти полумиллионный город от вырождения! А там всего лишь кучка дикарей. И этот захват пленных произойдет только один раз!
— Ты думаешь, все закончится одной стычкой? Но ведь мы еще даже не начали своего дела, а оно уже грозит сражениями. Ты знаешь, Симеон, после твоих слов я лишь уверился в справедливости предупреждения Башни. А что касается «кучки дикарей»… Я ведь сам родился в пустыне.
— Извини, не хотел тебя обидеть, — хмуро откликнулся Симеон. — Но только попытка оздоровить город, используя свободных людей, лежит через огромное количество вот таких костров… Так что нет у нас никакого выхода. Нет.
Медик развернулся и пошел в сторону дома, на темных стенах которого плясали багровые отблески костра.
Утром Найл проснулся с первыми лучами солнца. Но не яркий свет был причиной столь раннего подъема. Его пробудило ощущение перемены. В окружающем мире что-то произошло. Вот только что?
Он встал, накинул цветастый халат. Неторопливо прошлепал босыми ногами в соседнюю комнату, окно которой выходило на заброшенное здание. Ту самую комнату, в которой когда-то лежала засланная Магом девушка. Послушно распахнулись створки, впуская утренний освежающий воздух. Найл закрыл глаза, и сознание его раскрылось, впуская в себя невидимые вибрации окружающего мира, расширилось, накрывая собою город.
Город просыпался, ежась от ранней прохлады. Начинали двигаться люди — клеточки огромного организма, постепенно наполнялись сосуды тропинок и дорог, потянулись внутрь питательные ручейки от ближних ферм и полей.
Найл совершенно слился с гигантским живым существом, не замечая ни времени, ни холода, пока, наконец, гулкий удар грома не привел его в себя — со стороны моря на город надвигались тяжелые низкие тучи.
Быстро сгустился мрак, словно в испуге недвижимо замер воздух. Тучи повисли над крышами, пару раз деловито громыхнули и внезапно обвалились ливнем. Первые минуты вода просто падала сплошной стеной, потом плотность дождя ослабла, он разбился на отдельные струи. Стало видно дома, по стенам которых стекали ручьи, деревья с мокрыми обвисшими листьями, улицы, обратившиеся в бурлящие потоки, и, два десятка крепких, здоровых ребятишек, с воплями восторга бесстрашно кувыркающихся в этих потоках. Быть может, последних здоровых детей этого города.
Найл вспомнил костер, полыхавший вчера на острове посреди реки, и его передернуло.
— Вы замерзли, мой господин? — послышался голос Джариты.
— Нет, — повернулся к ней Найл.
Служанка стояла в дверях, красивая, сильная, широкобедрая, с высокой грудью и длинными густыми волосами. Пышущая здоровьем. И тем не менее у нее никогда не будет здоровых детей. Если только дети будут не от Вайга… Или не от него — дошло до Найла. Ведь он тоже уроженец пустыни, в его жилах тоже течет здоровая кровь!
Трудно понять, что заметила Джарита в долгом и внимательном взгляде правителя, но внезапно она развязала пояс, неторопливо скинула на пол тунику и, совершенно обнаженная, шагнула вперед.
