Владимир Дрыжак - Воскресение Петрова
- Нет, не ясно, - произнес он еде одеркжваясь. чтобы не закричать. - Я не понимаю, о чем речь. Вы что, хотите, чтобы я с потолка взял исходные данные и ввел в машину?
- Это уж ваше дело, откуда их брать.
- Извините!.. Вы меня толкаете на преступление! Кожемякин даже подпрыгнул на стуле:
- Я? Тебя?! Да кто ты такой, чтобы я тебя толкал? Смотри-ка ты, какая цаца...
- В таком случае идите и сами считайте зарплату как хотите. А я на подлог не пойду.
- Что-о?! - Кожемякин вскочил и навис над Петровым. Петрову показалось, что Кожемякин его сейчас проглотит. Но тот поступил нелогично. Вместо того, чтобы глотать Петрова, он опустился на стул, достал из каршна платок и начал тереть им вспотевшую лысину. В его глазах появилась какая-то собачья тоска.
- Сопляк.., - прошептал он. - Господи, ну, зачем мне понадобились эти эвээмы... Ведь жили и горя не знали... Ну, на кой, спрашивается, черт они нам понадобились!?
- Вам плохо? - участливо спросил Петров.
- Плохо мне. Плохо!.. Неужели ты, стервец, не понимаешь, что отрицательных зарплат не бывает?! Не понииаешь?
Петров поджал губы и пожал плечами.
- А я тебе говорю: не бы-ва-ет!
Петров понял, что если он останется здесь еще минуту, то все пойдет прахом. Он не выдержит, пожалеет Кожемякина, а уж дальше... Поэтому он схватил портфель и опрометью бросился вон из комнаты.
- Куда?! Стой, я тебе говорю! - завопил Кожемякин, - но Петров в это время уже форсировал последний пролет лестницы.
Он выскочил из проходной, свернул налево и кинулся вдоль по улице. Ему представилось, что сейчас за ним будет организована погоня, его поймают, свяжут, скрутят и доставят обратно. И под пыткой заставят сделать такую ведомость, какую надо.
Петров добежал до перекрестка, свернул наперерез какому-то "Жигулю", услышал надрывную трель милицейского свистка и только после этого остановился. Перекресток был охраняемым. К нему приблизился милиционер и строго поинтересовался:
- Гражданин, вам что, тротуара не хватает?
- Мне?.. - Петров безуспешно пытался отдышаться. Хватает...
- Так куда же вы лезете под самые колеса?!
И тут Петрову пришла в голову забавная мысль. А что, если сесть на пятнадцать суток? Стукнуть милиционера по голове и дело в шляпе! В камере его Кожемякин не достанет...
Однако на противоправные действия такой тяжести он не решился, а вместо этого неожиданно для самого себя брякнул:
- Гражданин милиционер, арестуйте меня - я совершил преступление!
- Что-о? Какое преступление?
- Да.., - Петров беспомощно оглянулся, - вон, ларек ограбил.
- Какой еще ларек?
- А вон тот, - Петров показал на газетный киоск.
- А-а.., - милиционер понимающе усмехнулся. - Весь тираж изъяли?
- Да я серьезно!
- И я тоже. Давайте, пока зеленый горит, переходите на другую сторону и следуйте своим маршрутом.
- А штраф?
- Завтра на этом же месте и в это же время. Сейчас у меня денег с собой нет, - развел руками милиционер.
- Так я займу! - нашелся Петров.
- У вас же только крупные - чем сдачу давать будете?.. Следуйте, следуйте - не мешайте работать.
Петров перешел улицу.
"Дожился - даже штраф не берут, - подумал он. - Куда теперь?.. И Кожемякин не гонится... Домой? Это прогул. Поеду-ка я лучше за портфелем, там все же листинги - имею право! Однофамильца проведаю, с Виктором поговорю - может он что путное посоветует."
Петров хотел уехать на автобусе, но как только сообразил, что понятия не имеет, какой номер должен иметь этот автобус, и автобус ли это вообще, сразу вспомнил вчерашний вечер. Желание немедленно пропало. Кроме того, он подумал, что хотя сегодня и день чудес, но это не значит, что автобусы ходят без расписания. И вполне может оказаться, что необходимый ему автобус не запланировав. Он решил идти пешком. Это надежнее. Сам планируешь, сам и идешь.
Дорогу он помнил, и через полтора часа прибыл к искомой остановке. Дальше было сложнее. Все дома внутри квартала выглядели совершенно одинаково, и Петров положился на интуицию. Интуиция - мать информации. Еще через полчаса Петров оказался в подъезде, стены которого были исписаны точь-в-точь, как и в том, который он посетил вчера. Это показалось ему добрым предзнаменованием. Остальное было делом техники* Петров поднялся на третий этаж, повернул налево и нажал кнопку звонка.
Некоторое время за дверью царила полная тишина, и Петров уже совсем было решил, что он ошибся квартирой, потому что бабка-то должна быть дома - ведь все магазины уже на перерыве. Но тут за дверью послышались шаги, и знакомый голос произнес:
- Кого это еще лихоманка несет? Витька, ты, что ли?
- Это я, - сказал Петров.
- Какой еще "я"? Никаких"я" не знаю!
- Это я, вчерашний.., - Петров хотел сказать: гость, но решил, что бабка не поймет, и поэтому добавил. - Я, который вчера был. Портфель забыл!
- Какой еще портфель? Не знаю никаких портфелей!
Петров начал злиться.
- Бабка, открой! - сказал он. - Открой, пока я добрый!
- Щас, разбежалась!
- Петрова позови - где Петров?!
- Нету Петрова.
- А куда он делся?
- Увезли его...
- Куда увезли?
- Куда надо. туда и увезли. В больницу - вот куда.
- Ну, так открой, я портфель заберу!
- Я тебе заберу! Пьянь! Забулдыга! Петрова ему подавай... Иди в подвал и скажи своим гаврикам, что нет Петрова.
- В какой подвал?! Ты что, бабка, совсем рехнулась? Открывай дверь
- Считаю до трех!
- Смотри не сбейся... Я тебе русским языком говорю, что Петрова нет - увезли его. Кондрашка твоего Петрова хватила!
И, судя по шагам, бабка удалилась.
Петров стоял перед дверью и думал, что ему теперь делать дальше. Черт бы с ним, с портфелем, но там профсоюзный билет и библиотечная книга...
"Выйти на улицу и в окно покричать?... Увезли... Вот это номер! Надо узнать, где он?"
Петрова начало терзать смутное беспокойство. Из подсознания всплыли вчерашние разговоры о том, что, якобы, он, Петров, не весь, а только часть какого-то единого Петрова, другой частью которого является Петров, которого увезли. А вдруг, в этом что-то есть? И если с одной частью случилось нечто, то должно же что-нибудь случиться и с другой... Или как?.. Но даже если это бред, вce равно надо его найти. Тезка, какникак, вместе воду пили, да и земляк к тому же.
Петров пошарил в карманах, выявил два медяка достоинством в две копейки и рысью побежал искать телефон-автомат. Один автомат он нашел возле магазина, выяснил, что в скорую помощь звонят бесплатно, но телефон не работал. Другой телефон обнаружился через квартал, но по номеру 03 невозможно было дозвониться.
Наконец, чей-то голос на другом конце индифферентно произнес:
- Слушаю.
- Это скорая?
- Скорая. Слушаю.
- Хочу навести справку...
- Справок не даем.
- К вам Петров поступал?!
- А вы кто - родственник?
- Я его брат близнец!
- Не шутите, гражданин, повесьте трубку.
- Да я серьезно! - крикнул Петров. - Что с ним случилось?
- Минуточку... - голос выдержал паузу, - Петров Вадим Сергеевич, одна тыща девятьсот... Извините, вы действительно родственник?
- Да родственник, родственник! Говорите, что с ним?! Петрова изнутри пыталось разорвать какое-то странное чувство. Он одновременно и хотел, и не хотел узнать, что произошло с однофамильцем,
- Извините, - еще раз произнес голос. - Я, значит, вот тут читаю у себя в журнале: Петров Вадим Сергеевич... Вызов в двадцать три пятьдесят... Скончался, не приходя в сознание...
- Как скончался? - у Петрова на мгновение остановилось сердце,- Не может этого быть! Как это так - скончался?! закричал он страшным голосом.
- Скончался - значит умер, - ответили из телефонной трубки.
Она выпала из рук Петрова и закачалась на толстом шнуре, обвитом проволочной броней. Туда-сюда, туда-сюда... Петров некоторое время смотрел на этот черный маятник, и его голову все теснее сжимал ужас... Туда-сюда, медленно и неумолимо... Ему казалось... Ему начало казаться, что он, Петров, запустил какой-то дьявольский механизм, адскую машину, и когда завод кончится... Что-то произойдет страшное... Этот шнур - это бикфордов шнур!.. Все полетит в тартарары! Весь мир лопнет, как мыльный пузырь!
Петров схватил трубку двумя руками и замер, держа ее прямо перед собой.
Но ничего не случилось. Только из трубки доносились тонкие. протяжные и бесконечно тоскливые гудки...
----
Петров не помнил, как вернулся домой. Голова гудела, пришлось лечь на диван и лежать так некоторое время. Времени, впрочем, было достаточно" голова постепенно успокоилась, и Петров получил благоприятную возможность спокойно обдумать свое положение.
Размышления Петрова в конечном итоге свелись с следующему. Да, ситуация сложная. Похоже на то, что жизнь избрала его, Петрова, объектов для каких-то сложных и малопонятных экспериментов. Почему именно его? А чам он хуже других? Возможно он не один такой, но это уже другой вопрос. В любом случае необходимо выбрать определенную логику и стратегию поведения. Видимо, он должен противодействовать. Но чему? Козням судьбы? И как именно?
