Брайан Ламли - Психосфера
— Судя по всему, мистер Стоун, — сказал он, — даже Бог может ошибаться. Я считал вас умным, но даже идиот застрелил бы меня, когда у него был шанс! — Он повёл стволом. — Опустите её, — приказал он, указывая на пустое место среди окоченевших тел своих бывших солдат. — Положите её вместе с остальными трупами. А теперь мы сыграем в маленькую игру. Я закрою глаза и буду стоять совершенно неподвижно, а вы должны будете подготовиться. Затем, когда вы будете готовы, вы должны попытаться отнять у меня автомат — или, возможно, достать пистолет из кармана и застрелить меня.
— Губва, ты злобный ублюдок, я же…
— Конечно, вы не сможете выиграть, — перебил его Губва, — потому что я узнаю о любом вашем движении раньше, чем вы его сделаете. Но разве не стоит попробовать? И, чтобы сделать игру более интересной, мы ограничим её продолжительность пятнадцатью секундами, после чего я действительно должен буду уйти.
— Торопишься, Губва? — выдавил Стоун.
— Да, конечно! Психосфера бурлит, мистер Стоун. Она готовится к встрече нового Мессии. Я чувствую её волнение, её психическую концентрацию. Она манит, и я должен идти.
Он крайне демонстративно закрыл глаза и начал считать:
— Один… два… три… четыре…
* * *В нематериальном потоке Психосферы беседовали три нематериальных сущности.
— Ну как? — спросил Гаррисон. — Теперь вы удовлетворены?
— Не уверен, — ответил Томас Шредер. — Это, я полагаю, своего рода равенство. Не совсем то, что я имел в виду.
— Вы вряд ли могли стать равным мне, пока были частью меня, — сказал Гаррисон. — Поэтому я вас отделил. И Вилли тоже. Как насчёт вас, Вилли? Удовлетворены ли вы?
Кених ответил, пожав плечами:
— Я мыслю, следовательно, я мысль! — и засмеялся. — Я привыкну к этому.
— Но что нам теперь делать? — спросил Шредер. — Теперь, когда мы стали бестелесными, всемогущими и… бессмертными?
— Делать всё, что захотите, — ответил Гаррисон. — Хотите вернуться на тот сгусток грязи, что породил нас? Тогда идите, создайте себе тело, сделайте себя смертным! Вы можете сделать это. Вы способны сделать почти всё, что можете себе представить.
— Да, ты прав, — сказал Шредер. — Так почему бы нам это не сделать?
— Нам? — Гаррисон усмехнулся. — Вам, может быть, но не мне. Я всегда могу сделать это позже, если мне станет скучно. Но я сомневаюсь в этом.
— В том, что может стать скучно? — уточнил Кених.
— Позвольте мне вам кое-что показать, — ответил Гаррисон.
Он показал им ВСЁ — или, вернее, показал им кое-что из ВСЕГО. Чтобы посмотреть действительно ВСЁ, потребовалась бы вечность.
— Видите? — сказал он. — Пусть вы бестелесные, всемогущие и бессмертные, но не всеведущие. Как вы можете познать всё пространство, которое всегда расширяется как внутрь, так и наружу? Или всё время, которое бесконечно позади и неумолимо идёт вперёд? Взгляните ещё раз.
И они увидели зрелище, чья красота была бы невыносимой, ослепительной, губительной для простого смертного. Зрелище, которое прежде только Гаррисон видел во сне.
— На что мне эта пылинка в космосе, Земля? — он засмеялся. — Ну уж нет! Если существует место, где я хотел бы быть, так не там. Кто станет пить воду Земли, если может пить вино Вселенной? Главная цель моих странствий, друзья — и моё главное предназначение! Скорее принимайте решение, ибо Сюзи и я не можем ждать.
— Один раз твоя энергия уже иссякла, — предостерёг Шредер. — Помнишь?
Гаррисон снова засмеялся, всколыхнув Психосферу.
— А как может не хватать энергии среди бескрайнего моря солнц?
Долю секунды Шредер молчал.
— Хорошо, — наконец уступил он, — пусть решает большинство.
И они все трое закричали в унисон:
— Я за!
Потом, спохватившись, Гаррисон сказал:
— Один момент.
— Сначала… нужно кое-что исправить. — Он позволил Психосфере омывать его и струиться сквозь него, внося небольшие коррективы в её нематериальную структуру. — Готово, — сказал он наконец.
— …Одиннадцать… двенадцать… тринадцать, — продолжал считать Губва, с плотно закрытыми глазами и кошмарной улыбкой. Стоун потянулся за своим пистолетом, и альбинос это знал.
— Ох! — застонала лежащая на полу Вики, очнувшись и откидывая одеяло.
— Четырнадцать! — воскликнул Губва, резко открыл глаза и повернулся, чтобы посмотреть на неё. Когда девушка села, молодая, красивая, зеленоглазая и полная жизни, глаза на пятнисто-сером лице расширились, а рот раскрылся от удивления.
Затем лицо Губвы перекосило от невыносимого ужаса. Кто-то проник в его разум. Кто-то страшный.
— Гаррисон! — закричал он.
Автомат в его руках раскалился добела, даже начал плавиться, когда он выронил его из обожжённых до пузырей пальцев. С пеной у рта, с розовыми глазами, казалось, почти вылезшими из орбит, альбинос взмыл над полом и полетел вперёд, к стальной двери, которая открылась перед ним. Он пролетел через них и скрылся из виду, лишь его последний крик эхом донёсся до Стоуна и Вики, обнимавших друг друга в подземном помещении, живых среди мертвых:
— Г-а-р-р-и-с-о-н!
А Харон Губва летел вверх, следуя бетонной спирали пандуса, при его приближении двери с грохотом открылись, а шлагбаум поднялся. Он полетел вверх и наружу, в ночь. Поднялся над городом. И поднимался всё выше, выше, ещё выше. Скорость его подъёма росла, халат от трения загорелся, как и волосы — чтобы спустя мгновение погаснуть в безвоздушном пространстве, где его обожжённый череп лопнул, как жареная виноградина.
А затем, поскольку Гаррисон считал его мерзостью, Психосфера просто стерла все следы его существования.
Многое было стёрто, изменено и переделано. Потому что Гаррисон был и прав, и неправ, говоря о времени. Да, время бесконечно — но в бесконечности нет ничего невозможного.
Джозефа Маэстро и его бандитов больше не было, их вообще никогда не было.
Так же как и малоприятных членов некого отделения Секретной Службы. Они просто никогда не существовали.
Как и некоторые другие вещи.
Несколько миллионов вещей.
И когда они исчезли, Земля стала лучшим местом для жизни.
* * *Филипп и Вики Стоуны наверняка думали именно так, хотя и не могли припомнить, что когда-то было иначе.
Вики взглянула из окна своего дома в Суссексе на звёздное ночное небо и вдруг выдохнула:
— Ричард, — что было странно, потому что она не знала, совсем не знала, никакого Ричарда.
— Что? — её богатый, любящий муж поднял глаза от книги. — Ты что-то сказала, дорогая?
Но она уже забыла.
— Я… Я видела падающую звезду, — ответила она, чувствуя себя глупо.
