Василий Головачев - Черное время
– Ветви Древа Времен. Интересно, откуда тебе стало известно об этом?
– Мне оставили знание…
– Ах, да, я забыл, что Клим сидел «в засаде» внутри тебя. Тем не менее мы не можем идти за ним.
– Можем! – возразил Дар, упрямо боднув лбом воздух. – Я знаю, как раскрыть хроник изнутри и вернуться.
Лондон пристально посмотрел на княжича, отметив переливающуюся по его жилам силу. Парень успел полностью восстановиться, хотя еще четверть часа назад едва мог разговаривать. Хотя чему удивляться? Его звала на подвиги любовь!
– Да, Климу когда-то удалось проделать этот трюк. Он освободил жену с дочкой и вытащил Даниила. Лучше бы не вытаскивал, тогда мы не имели бы проблем с ним сегодня.
Дар сделал два быстрых шага к сияющим картинам хроносрезов, полуобернулся:
– Можете остаться… для подстраховки…
Лондон улыбнулся, легко читая недосказанное: «если боитесь», – но возражать не стал. Он вполне понимал чувства молодого интрасенса, обладающего магическими возможностями, да и вряд ли смог бы его остановить.
– Идем, только сообщим нашим о находке.
В то же мгновение оба уловили мысленный вызов. Железовский, обеспокоенный их молчанием, вышел на связь первым:
«Где вы? Почему молчите?»
«Все в порядке, – ответил Лондон. – Обнаружили активированные хроносрезы. Очевидно, Шаламов и Мальгин вошли туда. Мы идем за ними».
«Не сходите с ума! Вы застрянете!»
«Не застрянем, дед, – вставил мыслеслово Дар. – Хроники активированы не так, как раньше, с поворотом времени. Это действительно входы в тоннели, которые ведут к черной дыре. Мы попытаемся догнать ушедших и вернуться».
«Мне кажется, вы делаете ошибку».
«Сынок, ты уверен, что эта дорога приведет тебя куда надо?» – прилетела мысль князя.
«Да, отец!»
«Дорога… – хмыкнул Железовский. – Русские испокон веков называли дорогой то бездорожье, где собирались проехать. Ну и родственнички мне достались, один рисковее другого!»
«До связи, джентльмены, – попрощался Лондон. – Ждите нашего возвращения и не психуйте».
Они посмотрели друг на друга.
– Я никого там не вижу, какой вход выберем?
– Этот! – без колебаний указал Дар на более яркую картину, в которой жил динозавр.
– Пошли.
Один за другим они нырнули в светящийся прямоугольник, пробили тонкую упругую пленку некоего силового поля, предохраняющего хроносрезы от схлопывания, и оказались в другом мире.
В ноздри ударил незнакомый аромат. Воздух был напоен странными запахами, густой и плотный, но дышать было легко.
Справа за рощей деревьев с перекрученными стволами и шапками белоснежной пены – листвы на ветвях – начинались горы, вершины которых, покрытые льдом, сверкали всеми оттенками голубого цвета.
Впереди начинался спуск в узкую долину, поросшую шаровидным цветущим кустарником темно-сиреневого цвета, по дну которой текла река. Долина уходила к горизонту и вливалась в ущелье, прорезавшее стену гор.
Слева начинался пологий подъем к вершине холма с какими-то живописными развалинами.
Динозавр, закованный в зеркально-ромбовидную броню, сидел за грудой камней, упираясь передними лапами в громадный валун, и внимательно смотрел на пришельцев янтарно-прозрачными узкими глазами с вертикальным зрачком. В глазах его светился ум и неподдельный интерес, и Дар внезапно сообразил, что перед ними разумное существо!
Он оглянулся.
За спиной висел туманно-серый шар: таким из этого мира виделся выход в родную Вселенную.
Лондон понял его взгляд по-своему:
– Не бойся, эта зверюга нам не помешает, уйти мы всегда успеем.
– Я не боюсь, – покраснел молодой человек, – но эта… этот страж понимает нас.
Динозавр открыл пасть, стрельнул раздвоенным языком и закрыл. Судя по всему, этот жест означал улыбку.
В головах людей зашипели-забормотали тихие голоса, слились в один:
«Мы-я приветствовать вы наша граница… мы-я надеяться понимать вы… мы-я удивлять… вас много сразу… такой не быть никогда ране… вы понимать мы-я?»
«Похоже, ты прав, – перешел на мыслесвязь Лондон, – по сути он говорит, что мы не первые. Значит, Дан и Клим где-то здесь».
«Он знает наш язык?»
«Едва ли, он просто читает наши мысли и вытаскивает наиболее подходящие слова».
«Мы понимаем вас, – обратился к разумному динозавру Дар. – Мы ищем своих друзей, двух мужчин и девушку… женщину. Куда они пошли?»
«Мы-я просить прощение… говорить медленно… мы-я плохо понимать быстро… повторить медленно… спасибожалуйста…»
Дар нетерпеливо повторил:
«Мы ищем друзей, таких же, как мы, людей. Их трое: двое мужчин и женщина. Куда они направились?»
«Вы приходить-уходить люди… мы-я не понимать причина… быть один, долго, и уходить, быть два, уходить один, быть еще два… нет выход, быть вы два…»
«Шаламов появлялся здесь не один раз, – перевел речь динозавра Лондон. – Сначала он был с кем-то, очевидно, с дочкой Клима, потом вернулся на Землю, где и сразился с вами. А потом сбежал сюда уже с Климом. Мы догоним их».
«Мы не знаем, где их искать».
«Скорее всего путь у нас один – вперед. По-видимому, этот мир – зона перехода в тоннель, ведущий в черную дыру. Кстати, не мешало бы выяснить, в какую именно. Наверняка зона пространственно ограничена и сама собой переходит в тоннель».
«Жаль, что здесь не стоит указатель: направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – богатым будешь, прямо пойдешь – пропадешь ни за грош».
Лондон засмеялся.
«Камни на распутье бывают только в сказках. Нам они не нужны. Этот зверь не зря сидит у входа, он либо привратник, либо страж, предназначенный ждать путников и указывать дорогу».
«Или не пускать».
«Посмотри на него: он страдает от одиночества и жаждет побеседовать с любым, кто появится».
«У нас нет времени беседовать с ним».
«Пару вопросов задать можно».
Лондон сделал несколько шагов к гигантскому динозавру, смотревшему на него сверху вниз мерцающими глазами, в которых действительно плавилась необычная печаль.
«Кто ты и зачем здесь сидишь? Кого ждешь?»
«Мы-я последний из Ушедших, – почти без акцента ответил динозавр. – Страж Горловины. Жду Вершителя. Он придет, и я уйду за Ушедшими».
«Здесь недавно были два Вершителя, хотя и совсем разные. Помоги отыскать их, и обретешь желанную свободу».
«Мы-я никогда не быть свободно. Так есть закон: что иметь начало – иметь конец. Мы-я есть конец. Цивилизации исчезнут. Звезды погаснут. Свет сменится тьмой. Что останется? Только память вечности. Мы-я – память».
«Ты философ, однако».
«Я просто жду».
«Что ж, если такова твоя судьба – жди. Нам же надо догонять ушедших вперед. Как сделать это быстро?»
