Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика
Эли хлопотала над ужином. Карлейн стоял задумавшись.
— Ты не забыла ту историю о докторе? — вдруг спросил он.
— Нет, конечно! Я думала — ты забыл. Она тебя, кажется, не слишком тронула.
— Ты знаешь о ней что-нибудь подтверждающее… какой-нибудь документ?
Эли помотала головой.
— Наверно, это все-таки сказка. У меня в ту ночь было такое настроение — мне казалось, я верю…
— Ты не могла бы ее повторить? — попросил Карлейн. — Поподробнее.
Он слушал, нервно потирая виски, блуждая взглядом по пустой комнате. Скоро взгляд его остановился на висевшем на стене заржавленном альпенштоке.
Ночью, когда девушка заснула, Карлейн осторожно поднялся наверх, с помощью альпенштока взломал замки и вошел в зал. На столе возле знакомой скульптурной группы белела кипа бумаг: чертежи, схемы, расчеты… Руки Карлейна так сдавили край стола, что посинели пальцы: инженер узнавал проект, замысел которого давно созрел в его голове. То, что он лишь намечал в общих чертах, здесь было развито до мельчайших деталей. Словно он не копался долгие месяцы в рухляди, а трудился над своим проектом.
Месяца полтора спустя Карлейн после службы пригласил Кунеша и Снеля на свою помолвку, обещая в погребке «Три чаши» изысканный ужин с самым широким выбором дорогих вин. В отличие от Снеля, Кунеш колебался: его ждет семья… Но Карлейн настаивал: как-никак они коллеги, сидят бок о бок, заказаны деликатесы, а он, Карлейн, оплатит и то, что гостям вздумается заказать сверх меню.
В погребке их ждал отдельный кабинет. Стол и впрямь поражал изобилием.
— Признайся, ты залез в долги, приятель! — воскликнул Снель и поспешил отпробовать из бокала. — Или твоя невеста богачка! Где, кстати, она? Где остальные гости?
Карлейн молчал, ожидая, когда выйдет кельнер. Затем загадочно объявил: вместо невесты он пока представит коллегам ее рассказ.
Передав услышанное от Эли, поведав, на какие бумаги он наткнулся в запертом зале, инженер сообщил: он обыскал множество библиотек, архивов — и нигде ни газеты, ни журнала с упоминанием об этой истории.
— Выдумка, — поправил Кунеш. — Было б удивительно, если б вы что-нибудь нашли! Вы большой шутник, старина.
— Ошибаетесь, дорогой коллега. — Карлейн достал из портфеля и развернул небольшой рулон — фотокопию какого-то текста. — Мне пришла мысль о коллекционерах: наверняка есть и такие, кто коллекционирует старые газеты. Я нашел такого чудака. В молодости он сам читал эту историю! О ней писали, и много! Но когда он занялся коллекционированием, оказалось, те газеты и журналы кто-то скупил. Все же ему посчастливилось добыть экземпляр с отрывком из статьи одного ученого. Вскоре после ее опубликования тот умер… Ученый высказал гипотезу о методе Шимона. Мне позволили лишь сфотографировать газету — старик не выпускал ее из рук.
— Что там? В двух словах! — попросил Снель. Он осушил очередной бокал вина и принялся за приготовление коктейля.
— Тут высказана такая штука… — Карлейн расправил фотокопию. — Особые участки мозга, то, что называют подсознанием, возбуждаясь, излучают волновые колебания. Под их влиянием в других участках образуются вещества, которые расщепляются и тем самым вызывают в сознании определенную мысль, представление… Так вот, воздействием слабого электромагнитного поля можно блокировать участки мозга, где должны вырабатываться вещества, и тогда волновые колебания будут излучаться как бы вхолостую… Если на их частоту настроить частоту электромагнитного поля, возникнет резонанс…
Карлейн стукнул ложкой по хрустальному бокалу — тотчас тонко зазвенел и соседний бокал.
— По этому принципу многократно усиленные колебания может воспринять некий другой мозг: в нем образуются вещества, о которых шла речь, и родится мысль.
Он посмотрел на коллег.
Снель слушал его, забыв про свой коктейль, широко раскрыв красноватые воспаленные глаза. Кунеш в задумчивости мял салфетку.
— Наше подсознание нещадно работает, наше! — Карлейн сдавил ладонями виски. — А мысли… мысли, которые должны были быть нашими, рождаются в чужой голове!.. Из наших сил, энергии!
— В конце дня, — пробормотал Снель, — у меня всегда ощущение, будто мой мозг — выжатый прессом лимон, хотя я занимаюсь делами, не требующими напряжения ума… А вы заметили — стоит ступить в наш зал, как на тебя начинает словно что-то давить? Давит и давит весь день… и эти головные боли! Без сомнения, на нас там что-то воздействует.
— Догадки, одни догадки. Какая-то старая газета… — Кунеш поднял глаза на Карлейна, — да и в той, вы сами сказали, всего лишь гипотеза… Вы нам даже не показали проект или что там вы нашли в том доме… Я готов бы вам поверить, по… Как говорят французы, «но» — малюсенькое словечко, однако в нем порой умещается пол-Парижа.
— Взяв проект, я раскрыл бы карты перед хозяином. Он не замедлил бы принять меры.
— Меры! — Кунеш тронул коллегу за плечо. — О том я и хотел сказать. Если о нашем разговоре узнают, нас вышвырнут, как клеветников или психически ненормальных… Либо, если то, о чем вы толкуете, правда, нам быстро и навсегда заткнут глотки.
— Я высосанный, выжатый лимон! — Снель уронил голову на стакан с коктейлем. — Бежать! Но я стал неврастеником, кто даст мне работу?! Где мои«Снель-1», «Снель-2»?!
— Лед ко лбу, скорее! — Кунеш указал Карлейну на ведерко со льдом, откуда торчала бутылка шампанского, захлопотал возле Снеля. — Он поранился…
Карлейн пришел на помощь. С трудом удалось им унять приятеля и отвезти домой.
При встрече на другой день Кунеш многозначительно, как бы предупреждая, взглянул Карлейну в глаза и со словами: «За работу! За работу!» отвернулся: дал понять, что вчерашнего разговора для него не было. На Снеля Карлейн и сам старался не смотреть, опасаясь, как бы тот не раскричался о вчерашнем, и, когда Снель, подойдя, попросил немного в долг, не упомянув об их тайне, почувствовал облегчение.
Самого Карлейна одолела апатия. Недели, тягостно однообразные, то еле тащились, то мелькали. Все чаще по пути домой он прихватывал бутылку-две бренди. Впрочем, иногда инстинкт самосохранения будил в нем мысль: «Надо что-то делать! Надо!..» Встречаясь в такие мгновения взглядом с Кунешом или Снелем, он чувствовал — то же самое мучит и их.
В одну из пятниц солнечной теплой осени было объявлено: глава фирмы приглашает сотрудников на уик-энд в свой загородный парк. По словам пожилых сослуживцев Карлейна, такое случалось крайне редко. На этот раз, сообщали тисненые пригласительные билеты, торжество посвящалось близкому окончанию работы над новой моделью самолета. Если хозяин расщедрился на столь широкий жест, поговаривали сотрудники, машина сулит поистине сказочные прибыли.
