Альфред Ван Вогт - Антология мировой фантастики. Том 7. Космическая одиссея
Он невесело улыбнулся:
— Если я расскажу об этом далетянке, она подумает, что я действительно дурак.
Девушка медленно кивнула:
— Понимаю. Я знаю этику кофиан. Если промах офицера влечет чью-то смерть, тот или доказывает, что это было не промахом, или режет себе горло… церемониально, как я понимаю. Ты это сделаешь?
Роки пожал плечами. Он покинул Кофу уже достаточно давно. Он не мог сказать наверняка.
— Глупый обычай, — сказала девушка.
— Он помогает отсеивать дураков, не так ли? Это лучше, чем суд и наказание за преступление. На Кофе человек может не опасаться порицания со стороны общества. Он должен бояться только собственной чести. В задачи общества входит предохранение личности от несчастных случаев, но не от собственных ошибок. На Кофе если человек совершает серьезный промах, он превращается в отверженного и сам кончает собой. Не такая уж плохая система.
— Можешь ею воспользоваться.
— Послушай, далетянка…
— Что?
— Ты лично ничего не имеешь против того, что я сделал?
Она презрительно прищурилась:
— Хо-хо! Я никогда никого не осуждаю, если это не касается меня лично. Почему тебя волнует то, что думают о тебе другие?
— В нашем более развитом обществе, — он пояснил сдержанно, — человек неизбежно вырабатывает набор правил мышления, называемых «совестью».
— Ага, понимаю, — ее тон выказывал полное отсутствие интереса.
И снова у него мелькнуло опасение: не вздумает ли она заработать необременительным способом приличную сумму, выдав его представителям Сол-3. В мыслях он начал искать план, который позволит избежать предательства.
Они ели и спали по корабельным часам. На десятый день Роки заметил отклонение в показаниях контрольных приборов лучевого экрана. Форма оболочки экрана постепенно стремилась к сфере, которая обеспечивала бы минимальное давление на экран. Роки обратил на это внимание далетянки, и она тут же произвела необходимую перестройку. Но выдаваемая реактором мощность слегка повысилась в результате потерянной добавочной энергии. Полет продолжался, но Роки не покидало нехорошее предчувствие, и он хмурился.
Два дня спустя снова началась деформация экрана. Ее ликвидировали, употребив дополнительную энергию. Стрелка выхода мощности реактора заколебалась в желтом предупреждающем секторе шкалы. Перегруженные генераторы поля стонали и вибрировали с угрожающей настойчивостью. Роки с яростной поспешностью старался определить причину неисправности. И, наконец, нашел ее. В рубку он вернулся в холодном бешенстве.
— Твой корабль проходил предполетный контроль? — спросил он у пилота.
Видя его ярость, она только с любопытством дернула уголком рта.
— Само собой, командор.
Этот титул теперь ничего не стоил, и Роки весь вспыхнул.
— Могу я взглянуть на документы?
Мгновение она колебалась, а потом порылась в кармане и показала ему сложенный желтый листочек.
— Разовая! — взревел он. — Ты не имела права взлетать!
С надменным видом она процитировала первую строчку:
— «Наземный персонал порта снимает с себя всякую ответственность за безопасность полета далетянского корабля». Где же здесь сказано, что я не имею права летать?!
— Я позабочусь о том, чтобы вас выставили с космических трасс! прогремел Роки.
Ее взгляд тут же напомнил ему о его теперешнем положении. В нем было любопытство и терпимость.
— В чем дело, командор?
— Не работают синхронизаторы, вот и все, — он все еще не совсем успокоился. — Экраны все больше выходят из строя — из резонанса.
— И?…
— И растет перегрузка, и в конце концов экран пробьет. Тебе придется спуститься по компоненте чинить экраны.
Она покачала головой:
— Попробуем без посадки. Я давно уже хотела установить, какую перегрузку смогут выдержать экраны.
Роки едва не задохнулся:
— Ты кто — дипломированный космоинженер? — спросил он.
— Нет.
— Тогда послушай доброго совета…
— Твоего?!
— Да.
— Нет! Мы летим дальше.
— Предположим, я не позволю!
Она стремительно обернулась, глаза ее сверкали:
— На этом корабле командую Я. Кроме того, я вооружена, командор. Вам, пассажир, я предлагаю вернуться в каюту.
Роки оценил ситуацию, взвесил решение. Видя непреклонность в глазах девушки, он решил, что ему остается только одно. Роки пожал плечами и отвел взгляд в сторону, словно сознавая первенство пилота. Еще секунду она сверлила его взглядом, но не повторила приказа покинуть рубку. Как только она отвернулась к приборам пульта, Роки, для страховки обмотав кулак носовым платком и выбрав точку на коротко остриженном затылке девушки, коротким рубящим ударом в голову положил конец всяким возражениям.
— Прости, дружище, — пробормотал он, поднимая ее безвольное тело из кресла.
Он отнес ее в каюту и уложил на койку. Вытащил у нее из кармана маленький иглопистолет; он положил еще на столик коробку с таблетками от головной боли — так, чтобы она легко могла до нее дотянуться, и закрыл каюту. Он вернулся в рубку управления. Кулак его словно онемел, и он чувствовал себя последним подлецом. Но ведь спорить с ней не имело смысла! Перевести ее в бессознательное состояние — это был для него единственный способ уклониться от кровавой бойни, в которой победителем могла бы выйти и она — до тех пор, пока не сдали бы экраны.
Стрелки на индикаторах мощности забрались угрожающе далеко, когда он включил сверхсветовой двигатель и начал пилотировать спуск корабля сквозь уровни пятого компонента. Но, выбрав верный режим, ему удалось сделать процесс аналогичным свободному падению, и стрелки медленно опустились в безопасные сектора. Бросив затем взгляд на Ц-карты, он понял, что «Идиот» выйдет в обычное пространство далеко за пределами Скопления. Вернувшись в родной континуум, он окажется в объеме пространства, контролируемого другой межзвездной организацией, которая называлась Биггерской Федерацией. Он почти ничего не знал об этой цивилизации, но наверняка у них имелись средства починить батарею синхронизаторов лучевого экрана. Он нашел на карте планету-столицу и начал отклонять курс в ее направлении, пока корабль плыл вниз по уровням составляющей «ц». Когда он вошел в нижний энергетический уровень он вообще выключил экраны и отправился взглянуть на пилота, которая не подавала признаков жизни уже два часа.
К его удивлению, она уже пришла в себя и сидела на койке. Она бросила на него ледяной убийственный взгляд, но внешне не проявила гнева.
— Глупо было с моей стороны поворачиваться к вам спиной.
