Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы
Наконец, последние из припасов были погружены, гребцы сели на весла, Торберг встал к рулю. Осталось только сняться с якоря и поднять парус. Боуи воздел руку в прощальном жесте.
— Речь! — крикнул голос с берега. — Речь! Речь! — эхом отозвалось множество других.
Захваченный врасплох, Боуи молчал, не зная что сказать. Сократ, стоявший рядом с ним на полуюте, не страдал излишней скромностью. Он немедленно шагнул вперед.
— Мои друзья и добрые соотечественники, — зазвенел его голос, побуждая замолчать всех, кто галдел в толпе. — Сегодня отважнейшие сыны Новых Афин отплывают в великое странствие. Мы отправляемся на поиски богов, этих чудесных существ, которые, как многие из вас нелепо настаивают, воскресили нас на берегах этой могучей Реки. Что до меня, то я не могу себе представить, как мы найдем их, ибо всем вам хорошо известно, что я сомневаюсь в их существовании.
Большинство в толпе вежливо кивало, ничуть не прислушиваясь к тому, что говорил философ. Некоторые даже зааплодировали. Однако, Боуи заметил немало несчастливых лиц.
— Готовься трогать — пробормотал он Торбергу, когда послышались первые возгласы неодобрения.
— Однажды в прошлом я стоял перед таким благородным собранием, — продолжал Сократ. — В тот примечательный день вы любезно приговорили меня к смерти за развращение молодежи Афин.
Недовольные возгласы стали громче, но философ словно не замечал их.
— Как образцовый гражданин, я повиновался вашей воле. Впрочем, в сердце своем я знал, что если бы цикуту дали всем в Афинах, кто был виновен в подобном преступлении, город опустел бы.
Теперь толпа выглядела жутко. Граждане единым потоком хлынули вперед, готовые вытащить корабль На берег и разорвать Сократа в клочья. Всякая дрянь, которую швыряли рассерженные афиняне, полетела в корабль.
— Поднять якорь, — поспешно приказал Боуи, в то время как камень просвистел мимо его головы. — Быстрее!
Корабль устремился прочь от брега, точно сорвавшаяся с тетивы стрела. Через несколько секунд он был на середине Реки.
— Если я повстречаюсь с богами, — прокричал Сократ, насмехаясь над толпой на берегу, — я непременно предупрежу их о том, как вы учтивы.
— Мило и дипломатично, — сказал Боуи с тяжелым вздохом, когда берега Новых Афин скользнули за пределы видимости. — Отныне прошу тебя об одной любезности. Произноси любую речь сперва передо мной.
— Я не мог покинуть их, не сказав им нескольких мудрых слов, — ответил Сократ, судя по голосу, ничуть не сокрушенный. — По меньшей мере, они на долгие годы запомнят наше отбытие.
— Можешь повторить все еще раз, старая жаба, — провозгласил Дейви Крокетт, присоединяясь к ним. Во время речи он стоял на носу. Как-то во хмелю во время дружеского спора с месяц назад, Сократ обмолвился о своем земном прозвище. С тех самых пор Крокетт постоянно им пользовался.
— Это напоминает мне о временах, когда добрые люди из Тенесси проголосовали за мою отставку, — продолжал Дейви. — В своей прощальной речи я пожелал неблагодарному сброду провалиться в преисподнюю. А затем собрал друзей понадежнее, и мы махнули в Техас.
— Еще один дипломат, — улыбаясь, заметил Боуи. — Неудивительно, что тебя столько раз убивали со Дня Воскрешения. Говорить правду — не лучший способ найти много друзей.
— Я бы поспорил с этим, — сказал Крокетт. — Но такова одна из радостей жизни на Реке. Можешь быть честным, насколько тебе угодно, и не беспокоиться о последствиях. — Он сделал на миг паузу, затем продолжал. — Хотя есть резон в том, чтобы чаще просыпаться голым и безволосым нежели этого не делать. И, возможно, умеренность все-таки лучше.
— Держись середины, — добавил Сократ.
— Аминь, — подхватил Боуи, а затем сосредоточил внимание на Реке. Так началось великой плавание.
5
Первые несколько недель пронеслись стремительно. Они неплохо проводили время, останавливаясь каждый день в нескольких деревнях. На этом отрезке Реки преобладали цивилизации Бронзового Века, и путники встречали теплый прием у многочисленных китайских поселенцев, обитателей здешних берегов.
Всякий раз, когда представлялась возможность, Боуи и его люди пользовались расположенными среди лесов грейлстоунами. Это снижало их зависимость от дорожных припасов и создавало поводы для встреч и знакомств с местными жителями. Ради безопасности они спали на борту в палатках из кожи Рыбы-Дракона. Сократ всякий раз, когда мог, околачивался на берегу, ведя философские споры с любым желающим. А в них редко оказывался недостаток. Обычно вокруг него собиралась толпа. Одним из главных человеческих проявлений повсюду на Реке казалась готовность обсуждать, в чем смысл жизни, а также все «что», «как» и «почему», связанные с Великим Воскрешением. И Сократ всегда спрашивал: «Что есть справедливость?» И нигде не услышал ответа, который бы его удовлетворил.
Дэйви Крокетт прочесывал каждый новый городишко, высматривая своего давнего недуга Санта-Анну. Исаак сопровождал Крокетта, и его печальные глаза разыскивали в толпах встречных человека, опознать которого мог только он. Ни один из двоих не добился успеха.
Боуи установил одно твердое правило: никаких попутчиков без веских причин. Он знал, что в любом случае на корабль быстро набьются гулящие девицы и прочая шушера. Техасец ясно дал всем понять, что не возражает против любых забав, но им место на берегу, а не на корабле. И любой, кого это правило тяготит, волен уйти. Все остались.
Спартанцам же строгие порядки на борту и вовсе пришлись по душе. Воспитанные в коммунистическом государстве, которое превыше всего ставило долг, они гордились своей суровостью духа, равно как и физической выносливостью. Лисандр не упускал случая напоминать своим людям об их наследии.
— Не забывайте, — повторял он всякий раз, когда кто-то сетовал на скудость питания или на разразившийся ночью ливень, — что мы не сброд, мы — спартанцы.
Боуи, всегда, когда это получалось, беседовал с местными старейшинами о том, что лежит впереди. Довольно часто главы общин знали о том, что творится в пяти-десяти ближайших деревнях. До сих пор их плавание протекало безмятежно, но Боуи знал, что рано или поздно беда нагрянет незванной-непрошенной. И хотел заблаговременно подготовиться к встрече с ней.
К сожалению, не все знали, что таится за поворотом. На двадцатый день плавания они покинули гостеприимную китайскую деревню без малейшего понятия о том, чего вправе ожидать за ближайшей речной излучиной. Жители деревни, довольные своей судьбой, никогда не пытались исследовать местность за естественными границами своих владений. Другие экспедиции, которые прошли через их долину из поселений выше по Реке, не возвращались из низовий. Боуи обеспокоено следил, как сужаются огромные каменные стены по мере их приближения к концу занятой китайцами области. Торберг, отдававший себе отчет в неопределенности их положения, держал корабль на середине Реки. Он надеялся, что это даст им несколько дополнительных мгновений для подготовки к отражению угрозы с любого из берегов. Скандинав не убирал рук с руля. Чем уже становилась Река, тем быстрее бежало течение. Даже не используя ни весла ни парус, они теперь развили скорость больше пятнадцати узлов.
