Федор Кандыба - Горячая земля
Двенадцать человек, побежавших к середине острова, спаслись и благополучно добрались до поселка.
Трое дорожных рабочих пришли в поселок только на третий день после катастрофы. Землетрясение завалило выход из пещеры, в которой они расположились закусить. Когда им удалось расчистить выход, они с удивлением увидели себя на маленьком островке, среди нефтяного озера.
К счастью, на поверхности плавали бревна. С их помощью рабочим удалось легко добраться до берега.
Они рассказали, что на месте складов взрывчатки образовалось новое ущелье и на дне его камень горит синим светом. Этому сообщению значения не придали: слишком уж много необычного рассказывалось в то время.
Большая гряда скал обрушилась и в противоположной части острова, но там скалы упали в море: толчок, по-видимому, был направлен с востока на запад.
Город Острова Черного Камня — он назывался Петровском в честь погибшего на войне геолога Петрова — пострадал сравнительно мало.
Лишь несколько домов разбило камнями, катившимися с гор, и обвалилось несколько башен и мачт линии высоковольтной передачи.
Жертв было немного.
Рабочие, приехавшие с Острова Черного Камня, ничего не могли сказать о том, какие разрушения причинило землетрясение самой шахте.
Они знали только, что упали вниз два грузовых лифта, в которых не было людей, и взорвался приготовленный к отправке в забой запас взрывчатки. Он сдвинул с места и повредил несколько броневых плит у входа в шахту.
Вода наполнила новое русло реки, но до шахты не дошла.
Взрыв складов взрывчатки отвел в море воду, собравшуюся в горах, и погасил горевшую нефть. Начальнику строительства Дружинину удалось сделать невозможное.
Даже реакционная печать буржуазных стран, явно довольная происшедшей катастрофой, не могла не воздать должного мужеству и находчивости начальника строительства Дружинина и парторга строительства Медведева. Если бы не они, количество жертв было бы гораздо больше.
Во всех газетах мира был напечатан портрет инженера Климовой, которая героически погибла на своем посту. Кроме нее и инженера Анохина, виновника ее смерти, в шахте никто больше не пострадал.
Как только о катастрофе стало известно в Москве, оттуда пришел приказ немедленно прекратить все работы и эвакуировать население Острова Черного Камня на континент.
Экстренная сессия Ученого совета пришла к выводу, что причиной землетрясения явились работы в шахте. Равновесие земной коры в районе острова, по-видимому, было неустойчивым, оказалось достаточно уменьшения давления газа в подземных пещерах, чтобы нарушить его.
Мощные выбросы газов из глубоких недр земли могли вызвать обвал какой-либо особенно большой пещеры. Эго, по-видимому, и послужило непосредственной причиной катастрофы на Острове Черного Камня.
Ученые считали положение острова опасным. Глубокие трещины, вероятно, образовавшиеся на дне моря по соседству с шахтой, могли пропустить воду в раскаленные недра и послужить причиной взрыва огромной силы.
Некоторые полагали, что угасший вулкан снова возобновил свою деятельность и теперь следует ждать его извержения, так как строители шахты сами открыли удобный путь жидкой лаве.
До конца навигации оставалось всего несколько дней. Пароходам, находившимся в Чукотском и Беринговом морях, был отдан приказ итти на всех парах на Остров Черного Камня, забирать людей и доставлять их в ближайшие порты Чукотки и Камчатки и во Владивосток.
Начальник строительства Дружинин просил разрешения оставить около сотни добровольцев — инженеров и рабочих, чтобы сохранить то, что было сделано на острове, и вести наблюдения, на основании которых можно было бы решить вопрос о дальнейшей судьбе строительства.
Дружинину отказали. На острове не должно было оставаться ни одного человека; в Москве считали, что опасность слишком велика.
Дружинину напоминали, что он не имеет права рисковать жизнью добровольцев.
Пароходы начали прибывать на следующий день после катастрофы. Первыми пришли «Дзержинский» и «Чукотка». Капитаны торопились, они ждали, что море вот-вот замерзнет, тогда всем придется зимовать на этом острове, прямо на вулкане.
Строители, шахтеры, механики заполняли каждый метр свободного пространства на судах. Отходившие суда напоминали плавучие муравейники, так густо стояли и сидели на палубах люди.
Некоторые не хотели верить, что опасность так велика, и отказывались уезжать. Другие не могли расстаться с островом, который успели крепко полюбить, и под всякими предлогами оттягивали отъезд. Были и такие, которых приходилось чуть не силой усаживать на автомобиль и отвозить на пароход.
Первыми уехали раненые, больные и женщины с детьми, потом семейные и пожилые, затем наступила очередь остальных. Население острова быстро таяло. В течение недели удалось вывезти две тысячи жителей. Еще два или три парохода должны были забрать остальных.
Люди уезжали поспешно и часто собирались в дорогу в течение считанных минут.
Многие дома остались в таком виде, будто хозяева вышли по делу и вот-вот вернуться. Двери стояли открытыми. Скулили собаки, искавшие уехавших хозяев.
Последние рабочие, вернувшиеся на Большую землю, рассказывали, что шахта стояла забытая. Несколько комсомольцев, во главе с подрывником Щупаком и бурильщиком Стрешневым, старались укрепить поврежденные плиты у входа в шахту. Делать это им никто не приказывал.
Щупак слышал замечание Дружинина, что эти плиты могут оборваться и открыть воде путь в шахту, а если вода попадет в шахту, остров взорвется.
Однако сейчас этой опасности не было. Быстрая полноводная река вдруг обмелела. Никто не знал, куда девалась вода. Быть может, она нашла иной сток в море.
Щупак, Стрешнев и их товарищи не раздумывали об этом. Они просто хотели сохранить шахту. Им больно было с ней расставаться, и они работали, всячески оттягивая отъезд.
Стук их молотков глухо разносился в тишине и возвращался эхом из бездонного сумрака шахты. Шахта уже неосвещалась, там было темно.
Глава двадцать четвертая
«Прощай, Остров Черного Камня!»
Снег падал крупными хлопьями и таял на непокрытой голове Дружинина и на мокрой шерсти Камуса.
Дружинин сидел на скамье около своего опустевшего, запертого дома. У его ног стоял небольшой желтый чемодан с бумагами и наскоро собранными вещами.
Камус положил голову на колено хозяина и смотрел в глаза Дружинину, повиливая хвостом, будто хотел утешить.
Пора было уходить. Дружинина ждали, все было готово к отъезду, но он не мог подняться и пойти. Кажется, впервые в жизни не мог сделать такой простой вещи.
