Владимир Брагин - В Стране Дремучих Трав
Ушли.
Я стал читать дальше.
Думчев пишет:
«Водяной паук — аргиронета подсказывает принцип устройства водолазного колокола. Но есть и другие подсказчики. Отыщите личинку мухи-ильницы. Она сама в воде, а хвост ее торчит из воды. Зачем? Чтобы дышать.
Когда вода поднимается, удлиняется и хвост. Хвост этой личинки — две воздушные трубки, два канала в прозрачной оболочке. Эти трубки укорачиваются самым неожиданным образом. Здесь есть чему удивиться. И есть чему поучиться. Стройте такие же приборы и опускайтесь на дно морское!»
Моя пометка:
«Об этом я уже читал в листах Думчева о путешествии с дневником. Правда, в книге, которая вышла совсем недавно, о глубоководных водолазных спусках даже прямо сопоставляется скафандр с этой личинкой. К самым точным техническим терминам прибегает автор, сравнивая личинку и скафандр.
Он говорит о том, что хвост личинки вытягивается в воде, как перископ, и о том, что хвост личинки состоит из внешней прозрачной оболочки со «звездообразной втулкой» на конце и двумя воздушными трубками, по которым всасывается воздух.
В этой же книге указывается, что водолазы в скафандре пользуются тем же техническим способом всасывания воздуха для дыхания, каким пользуется это насекомое.
Говорится и о том, что трубки хвоста личинки удивительно похожи на водолазные шланги — они не сминаются благодаря спиральной кромке, скрепляющей их цилиндрическую форму».
«Совпадение! — думаю я. — Вряд ли изобретатель скафандра обращался за советом к личинке».
На долгие десятилетия потонул Думчев в Стране Дремучих Трав, потонул в своих наблюдениях. А жизнь шла. Каждый изобретатель, создавая свое творение, учитывал поиски других, обменивался опытом с другими людьми, изучал достижения науки и техники. А Думчев требует: человек, учись у насекомых!
Да, да! «Учись у паука! — утверждает он в этом конспекте. — Учись постройке мостов, учись новому способу изготовления нитей у… паука!»
Я пытался разобраться в этих тезисах Думчева.
«Паук учит строить мост без быков, — пишет Думчев. — Такой мост недорог и прочен. Мост на цепях».
Странное предложение! Ведь люди уже давно строят цепные мосты. Без подсказа паука.
Правда, в одном справочнике я отыскал заметку, которую легко можно было принять за шутку: будто действительно первый строитель висячего моста обратил внимание на паутину, протянутую через дорожку сада, по которому он гулял в ясный осенний день. Ему и пришла в голову мысль: не построить ли мост на железных цепях?
Думчев пишет:
«Еще в семнадцатом веке люди пытались использовать паутину для изготовления тканей. Не в этом, конечно, дело: из паутины одежды не сделаешь. Но заимствуйте у паука самый способ приготовления нитей!»
Дальше Думчев предлагал изобретателям повторить тот самый процесс получения нити, который я наблюдал, когда попал в паутину.
Я заглянул в энциклопедию и отметил на полях конспекта Думчева:
«Запоздалое предложение! В 1890 году уже была пущена первая фабрика искусственного шелка».
Отмечая это на полях, я заинтересовался технологией самого процесса производства искусственного шелка. И пришел к заключению, что сопоставление паука, или живой машины, с вискозной машиной довольно любопытно.
У паука капельки клейкой жидкости, выходя из трубочек на бородавках, застывают в воздухе и превращаются в нить паутины.
Повторяет ли этот процесс прядения паутины машина? В машине жидкий раствор выдавливается из тонких капиллярных трубочек — фильер — и сразу в воздухе превращается в шелковые нити.
Увлекшись, я попытался точнее сопоставить эти два процесса и записал:
«Прядильная машина и паук!
У паука — паутинная бородавка, железа. Она когда-то мне представлялась огромным наростом, из которого торчат короткие прядильные трубочки. На концах этих трубочек находятся выводные протоки паутинных выделительных желез.
У машины — прядильный раствор, подающийся под давлением в тридцать — сорок атмосфер в трубопровод, выдавливается из фильер — тончайших трубочек — с отверстием от 0,05 до 0,1 миллиметра. Иногда отдельные трубочки заменены одной, на которой надет платиновый колпачок со многими отверстиями (больше пятидесяти). У паука — клейкая масса, выделяемая в виде отдельных ниточек, слипается на воздухе в одну крепкую нить.
У машины — выдавленный прядильный раствор затвердевает на воздухе в тонкую нить и наматывается на шпульку (сухой способ).
У паука — задняя пара ножек тянет за собой паутину, не давая ей приклеиваться к посторонним предметам. У машины — полученная нить направляется на шпульку особым эмалированным острием.
Соединение нескольких нитей в одну происходит при помощи небольших эмалированных вилок.
Да! Но этот способ производства искусственного шелка устарел. Есть множество технических новшеств. Прядильный раствор после выдавливания проходит через специальную жидкость — восстановительную ванну — и, в дальнейшем затвердевая, наматывается. Таким образом, машина, созданная человеком, давно перегнала паука! И все меньше и меньше процесс производства искусственного шелка походит на процесс прядения паука».
Но почему вдруг стало тихо в саду? Не слышно голосов. Ветер перелистывает книги и справочники.
На небе быстрые дымчатые облака плывут, сливаются. И вот уже темная туча застилает небо и низко ползет над землей.
Стало холодно и ветрено. Пора уходить… В номере гостиницы я дочитал конспект Думчева. Здесь уже были более чем неожиданные и весьма странные положения и утверждения.
История человеческого оружия начинается, по мнению Думчева, в Стране Дремучих Трав. Древний человек якобы заимствовал свое оружие у насекомых.
Чтобы это доказать, Думчев устанавливает, что все виды своего вооружения человек некогда изготовил по двум принципам: по принципу режущей плоскости и по принципу острого клина.
Челюсти насекомых с зазубренными краями (принцип режущей плоскости) подсказали человеку изготовление ножа, меча и сабли. Рогач-олень — копье и кинжал (принцип острого клина).
Бронзовке, говорит дальше Думчев, не страшны пчелы. Пусть жалят: ее твердый хитиновый покров неуязвим!
Человек это увидел, учел и изготовил щит, предохраняющий от ударов копья. Бронзовка подсказала человеку: создавай себе такую броню, как у меня!
«Странное утверждение, — записал я тут же на полях. — Никогда, ни при раскопках, ни в пещерных и наскальных рисунках первобытного человека, не найдено ни следа, ни намека, ни указания на то, что первобытный человек обращался за подсказом к миру насекомых.
Первичное орудие — ручной топор, или рубило, грубо обитый камень, лук, стрелы — все это никак не связывается с «техникой» в мире животных.
