Орсон Скотт Кард - Эндер в изгнании
Все дело в ящике. Кодом замка служит имя твоей любимой зверушки (помнишь, тебе тогда было шесть?). Когда ты его откроешь, подержи то, что обнаружишь, в руках – довольно долго. Если тебе в голову придут какие-то разумные мысли, действуй, как сочтешь нужным; если нет – пожалуйста, запакуй обратно, как было, и организуй отправку ящика Абре Толо на Шекспир, с припиской: «Вот что я тогда нашел. Пожалуйста, не дай это уничтожить».
Впрочем, тебе это не потребуется, потому что я намерен победить. В своем стиле.
С любовью,
твой настырный и загадочный младший братЭндер(или сейчас уместнее было бы Эндед?[18])Поскольку межзвездный корабль не вез новых колонистов, для большинства жителей Андхры его появление не возымело практически никаких последствий. Конечно, все вышли на улицу, чтобы увидеть приземление челнока, и возникла некоторая суматоха с выгрузкой товаров и погрузкой на борт большего количества припасов. Но процедуры эти были однообразными, люди быстро утратили к ним интерес и вернулись к работе. Те, кто знал о визите на челнок губернатора Вирломи, восприняли это как проявление хороших манер, немногие знали о стандартном протоколе на такие случаи, а потому никто не понял, что протокол был нарушен. А если кто и обратил на это внимание, воспринял как должное.
Всеобщее любопытство разыгралось лишь тогда, когда люди отметили, что на вечерний ужин в доме Вирломи – который Ахиллес и его соратники из «Исконных жителей Ганга» любили называть «дворцом губернатора» – пришли незнакомцы: подросток и молодая женщина лет двадцати. Почему они были единственными пассажирами межзвездного корабля? Почему Вирломи устроила для них специальный прием? Это новые колонисты, официальные лица из правительства или… кто?
Поскольку именно этому кораблю предполагалось забрать изгнанника Ахиллеса за его «преступное нападение на губернатора», он, естественно, горел нетерпением выяснить все, что только можно, обо всем, что способно помешать его планам. Гости были необычными, неожиданными, необъявленными и необъяснимыми. Это подразумевало шанс по меньшей мере смутить Вирломи, а если подвернется удача – свергнуть ее или даже уничтожить.
Сторонником Ахиллеса потребовалось два дня на то, чтобы пообщаться с командой корабля, чтобы в конце концов заглянуть в декларацию и узнать имена пассажиров. Валентина Виггин, студентка. Эндрю Виггин, студент.
Студент?
Ахиллесу даже не потребовалось ничего выяснять. Последней остановкой на маршруте этого транспортника была колония Шекспир. Вплоть до прибытия борта на Шекспир губернатором там был Эндрю Виггин, адмирал МФ в отставке, знаменитый полководец МФ в третьей войне с жукерами. Два межзвездных перелета на релятивистских скоростях объясняли возраст мальчика. Мальчика? Он был на год старше Ахиллеса.
Виггин был высоким, но Ахиллес – выше; сильным, но Ахиллес сильнее. Виггина взяли в Боевую школу, потому что он был умен, но Ахиллес ни разу в жизни не встречал никого, кто был бы умнее его самого. Вирломи была умницей из Боевой школы, но она забыла то, что вспомнил он, она не замечала того, на что он обращал внимание, думала на два шага вперед, а не на десять. А ведь она ближе всего была к его уровню.
Ахиллес научился скрывать то, насколько он умен, научился обращаться с другими так, словно считал их ровней себе. Но он знал правду и мог на нее положиться: он умнее, быстрее, проницательнее всех остальных. В конце концов, разве не он, всего лишь мальчик на далекой планете-колонии, сумел организовать заметное политическое движение на Земле, имея в распоряжении только доступ к ансиблю для передач с наименьшим приоритетом?
Но даже умным людям порой просто улыбается удача. Прибытие Виггина именно сейчас явно подпадало под эту категорию. Виггин не мог знать, что направляется в колонию, где живет сын Ахиллеса Великого, чье убийство на совести брата Эндера. А когда Ахиллес-называющий-себя-Рэндалл начал свою атаку на репутацию Эндера Виггина, назвав его Эндером Ксеноцидом, он и понятия не имел, что через какой-то месяц этот самый Эндрю Виггин будет ужинать в доме Вирломи.
Было достаточно просто сфотографировать Вирломи с Эндером. Столь же просто было отыскать в Сети фотографии Питера Гегемона примерно в том же возрасте, что и Эндер сейчас. Поместив их рядом, было легко увидеть, что они братья, – сходство было слишком сильным. Затем Ахиллес выложил фотографии Эндера и Вирломи, чтобы каждый мог увидеть: брат Питера общается с губернатором Ганга, противником движения «исконников».
И не имело значения, что именно Питер отправил Вирломи в изгнание. Ахиллес отрицал это как очевидную уловку: Вирломи все время была частью планов Питера. То, что она водится с Эндером Виггином, служило неопровержимым доказательством даже для тех, у кого еще оставались сомнения.
Теперь Ахиллес мог представить ее изгнание как результат очевидного сговора между Вирломи и ее хозяевами Виггинами (без сестры Эндера здесь тоже не обошлось). Эндера отправили в изгнание, чтобы планы Виггина по уничтожению «исконников» могли воплотиться на Ганге, не встречая никакого сопротивления.
На то, чтобы эта история достигла Земли, ушла неделя, но компьютеры работали без вмешательства извне, и Вирломи не могла удержать Ахиллеса от отправки. Что же до местных новостей, сама история и фотографии были обнародованы почти моментально.
Ахиллес с восторгом наблюдал за тем, как люди начали отслеживать каждый шаг Виггинов. Все, что делал или говорил Эндер, рассматривалось через призму измышлений Ахиллеса. Даже индийцы, относившиеся к Ахиллесу подозрительно или враждебно, с помощью фотографий начинали думать, что Ахиллес не лжет. Что происходит?
«Ты заплатишь, Вирломи. Ты напала на моего отца, а следовательно, и на меня. Ты пыталась изгнать меня, надеясь, что мать исчезнет вместе со мной. Что же, я атаковал Эндера Виггина, а следовательно, и тебя, – ты слишком любезно приняла его в качестве почетного гостя именно в тот момент, когда это было полезнее всего для меня».
Спустя три дня после того, как он приклеил на Эндера Виггина ярлык, Ахиллес сделал следующий ход. На этот раз он прибег к помощи подставного автора – одного из самых мозговитых своих сторонников, способного составлять внятные, согласованные фразы. Было сделано заявление – замаскированное под отрицание, – что план Вирломи состоит в том, чтобы сам Эндер Виггин убил Рэндалла Фирса на пути к Земле. Якобы Рэндалла отправят в изгнание, но никто никогда его больше не увидит. Дескать, Рэндалл Фирс оскорбил не только марионетку Виггина, Вирломи, но и всех основных заговорщиков. Он должен быть уничтожен, – по крайней мере, так предполагалось. Но нам не удалось найти подтверждений на этот счет, а потому мы обязаны отметить, что это всего лишь подозрения. Но как еще можно объяснить частые секретные встречи Виггина с Вирломи?
Когда вопросы задавали самому Рэндаллу Фирсу, он уверял, что Вирломи слишком умна и не стала бы открыто сотрудничать с Виггином, планируй она какое-нибудь злодейство в отношении Фирса. А потому он ничего не боится.
Но «исконники» задавались вопросом: брала ли Вирломи в расчет то, что Фирс сделает такое предположение? Не окажется ли, что он остался без защиты? Настоит ли она на том, чтобы он погрузился в стазис, а Виггин на борту судна позаботится о том, чтобы Фирс никогда из него не вышел? И как просто будет назвать это несчастным случаем! Фирс слишком смелый человек, чтобы беспокоиться об этом. Его друзья волнуются о нем больше, чем он сам.
На этот раз атака Ахиллеса вызвала ответную реакцию Вирломи – именно ту, которая была ему нужна.
«Визит Эндрю Виггина – очевидное совпадение: он отправился в путь, когда Рэндалл Фирс был еще малышом на космическом корабле, а колония Ганг даже не была основана».
«Это очевидное отрицание без отрицания, – написал в ответ автор Ахиллеса. – Вирломи утверждает: то, что Виггин здесь, – просто совпадение. Она не говорит о том, что Рэндалл Фирс окажется во власти Виггина на пути в „изгнание“ – или, как некоторые уверяют, к смерти».
Колонию раскалывали яростные споры, и Ахиллес с восторгом отметил, что даже индийцы приняли его сторону. Они говорили: «Нельзя отправлять Рэндалла на одном корабле с Виггином», «Разве Виггин уже не убил двоих детей?», «Преступление Рэндалла не настолько страшное, чтобы карать его смертью».
Начала шириться волна движения за смягчение приговора Рэндаллу Фирсу, за то, чтобы он остался на Ганге. Между тем пошли даже разговоры о том, чтобы арестовать Эндера Виггина за его преступления против человечества. Ахиллес публиковал эти предложения, не соглашаясь с ними. «Сроки давности гарантированно прошли, даже за ужасное преступление Ксеноцида, – писал он. – Прошел шестьдесят один год с тех пор, как Эндер Виггин стер с лица Вселенной королев ульев. Под юрисдикцию какого суда это подпадает сейчас?»
