Евгений Гаркушев - 2010 № 1
А Артур спокойный был, как скала. Хотя нет, глаз у него все-таки дергался. И складка у губ пролегла… такая, что сразу понятно — чуда от последнего хода он не ждет. Да что там, не ждет — даже не надеется на него.
— На счет «три!», — сказал судья. — Итак, раз, два…
В центре игрового поля стояли и смотрели друг на друга безумный старец Распутин и не менее безумный, наверное, поэт Есенин. Черная тень отживающей свои дни царской России и Черный Человек серебряного века русской поэзии.
Мы оба достали архетип Тени. В этот ход никому не досталось очков. А значит — я выиграл.
Над трибунами вспыхнул свет. А Тени — рассеялись. Как и положено теням.
Мне показалось, что целую минуту ничего не происходило, а потом нахлынуло разом: вспышки, голоса, рев сирены, Шурри и Петр хлопали меня по плечам и восторженно вопили. Учитель пожал руку, а Марта поцеловала меня куда-то в щеку, почти в ухо, зарделась и стояла вся красная, теребя завязку сарафана. Но я на нее не обиделся.
До конца все никак не мог понять происходящее. Я выиграл? Выиграл я? Мы победили?
Как ни странно, не хотелось ни кричать, ни прыгать, ни визжать. Ни гордо отвечать на вопросы, которые без конца задавали репортеры. Ничего не хотелось. И потому я просто стоял и стоически терпел все эти объятия, вспышки и шум.
Сквозь толпу протолкался какой-то пузатый дядька с седыми усами. Он схватил меня за руку, которую уже отпустил учитель, и затряс, что есть силы.
— Молодец! — сказал он. — Это была отличная игра.
Я выдавил из себя «спасибо», но он, похоже, не слушал. Все продолжал говорить о том, что это станет шедевром. И обязательно получится бестселлер. Мол, лучшие люди издательства наблюдали за поединком, тщательно записывали и анализировали ходы. Еще надо будет, конечно, все просчитать подробно, чтобы определиться с тиражом, но уже ясно, что книга станет хитом. Особенно после такой яркой экранизации, которую видело полстраны. Осталось только придумать название и подписать контракт.
В этот момент учитель отцепил дядьку от меня, за что я был очень благодарен, и отвел в сторону, приговаривая что-то вроде: «Так, теперь относительно контракта…». Тут же к ним набежала еще куча таких же, странно похожих друг на друга дядек. И часть репортеров перетекла туда. Те же, которые остались, ждали от меня какого-то откровения. Смотрели внимательно, беспрерывно щелкали камерами и продолжали твердить какие-то вопросы.
А я оглянулся в поисках Артура.
Он все еще стоял на своей клетке и внимательно смотрел на поле. Я пошел к нему. Его группа поддержки замерла у противоположной стены, и никто даже не подошел поддержать парня. Ну, нельзя же так, а?
— Ты победил, — сказал он, когда я подошел.
— Да, победил.
— Молодец, — он вдруг улыбнулся. — Молодец, что выиграл, но только это ничего не изменит.
— А что должно было измениться?
— Люди. Они не меняются, — он опять посмотрел на поле.
Я не мог до конца понять, о чем он говорит.
— Зато теперь напишут книгу. На обложке будет мое имя.
— Ага, — кивнул он. — И здесь-то как раз победил я.
— Это как?
— А вот так. Там будет пересказ партии. Сдобренный описаниями, но в целом — просто факты. Разбавленный конспект. Как в учебнике истории. Как ты уже мог заметить, история — мой любимый предмет.
— И что такого?
— А то, что раньше книги — не документальные, а настоящую, художественную литературу — писали по-другому. Тебе разве не говорил твой учитель?
Я вспомнил. Действительно, говорили что-то такое. Про то, что раньше сюжеты творили, не исходя из игр, а просто так. Из головы. Или из сердца. Как будто где-то внутри, в душе шла своя партия. И те, у кого эти партии проходили интереснее и напряженнее всего, считались мастерами.
А потом придумали игру и начали писать книги, основываясь на них. Одного только я никак не мог понять, и учитель не смог объяснить. Может быть, Артур знает ответ на этот вопрос?
— А почему играют только дети?
— Потому что у взрослых это не принято. Не солидно. Они предпочитают играть по правилам, а не придумывать новые. Им лень собирать колоды — они пользуются теми, что уже есть. Правда, в любом случае, все колоды, независимо от того, собраны они самостоятельно или куплены готовыми, состоят из одних и тех же карт.
— Ну и что?
— А то, что карт — конечное количество. И значит, партий тоже конечное количество. Некоторые вообще отличаются только парой-тройкой ходов.
— Если тебя послушать, так вообще можно не играть. Просто рассчитать все эти комбинации и написать книги.
— Нет, хоть персонажи и похожи, надо все-таки придумать им биографию, — улыбнулся Артур. — Вернее, списать откуда-нибудь. Но это не важно. Все равно партию запишут, как она шла, а не так, как могла бы пройти. Я и играл всегда так спокойно, потому что знал: чем бы ни закончилась игра, принцип исторической достоверности все равно победит.
— Как?
— Так!
Он самодовольно улыбнулся и пошел к своим. Они обняли Артура и по очереди пожали ему руку. Твердо и уверенно. И у меня действительно появилось ощущение, что это он выиграл, а не я.
Подошел учитель: «Где ты ходишь? Пойдем, я познакомлю тебя с человеком, который напишет твою книгу».
И меня повели к какому-то внушительному, высокому мужчине с маленькой бородкой…
Обратно ехать почему-то оказалось не так весело. Шурри и Петр пытались что-то придумать, тормошили меня, но я отмахивался от всех их выдумок, и они отстали. А учитель даже отругал, мол, не дают отдохнуть. Ребята надулись для виду, но принялись исподтишка корчить мне рожицы. Однако смешно почему-то не было.
Я смотрел в окно, когда рядом подсела Марта.
— Чего тебе? — спросил я. Кажется, это прозвучало почти грубо.
— Вот! — она положила передо мной флешку.
— Что это?
— Запись игры. Я подумала, что тебе захочется посмотреть запись, и попросила ее у операторов. Они сказали — «без проблем!». И сделали копию.
Запись финала? Запись финала… Ну конечно! Запись финала!
Я на радостях даже чмокнул Марту в щеку, от чего она смутилась и отвела глаза. Петр и Шурри смотрели на меня, как на сумасшедшего, а учитель только усмехнулся.
— Ты чего? — спросила Марта.
— Я тебе очень благодарен, — шепнул я, чтобы другие не услышали. — С этой записью я смогу сделать кое-что важное. Я напишу книгу.
— Но зачем? — так же шепотом спросила она. — Ведь уже есть тот, кто сделает это за тебя.
— А я напишу свою! — сказал я. — И посмотрим, какая окажется лучше. Что-то мне подсказывает, это тоже может оказаться вполне интересной игрой.
