Евгений Гаркушев - 2010 № 1
Мы спустились на этаж ниже и пошли к номеру, который был расположен так же, как мой. Стучать не стали, а сразу зашли внутрь, договорившись, что если там не он — извинимся и уйдем.
Но это был он.
Сидел и что-то смотрел на проекторе. Я с удивлением узнал один из моих матчей. Значит, он тоже просматривает игры соперников. Наверняка именно в эти моменты и придумывает свою стратегию.
Он сидел спиной, потому не понял, кто именно вошел, а просто сказал: «Крис, закрой дверь». Мы закрыли дверь, решив пока не говорить, что это никакой не Крис. А он знай себе продолжает: «Крис, посмотри. У этого парня никакой системы. Такое ощущение, что он просто поступает наудачу или как ему хочется. Надеется на «если бы». Интересно, как он дошел до финала с таким отношением?».
Тут я обиделся — была у меня система, как без нее, — не сдержался и сказал:
— Так же, как и победит в этом самом финале.
Парень резко обернулся.
— Чего надо? — спросил он.
— Да ничего, просто посмотреть на тебя пришли.
— И что, насмотрелся? — он обращался только ко мне.
Видимо, ребят это задело. Петр дернул меня за рукав, а Шурри бросил:
— Да что на такого смотреть? Пошли отсюда.
— А зачем приходили тогда? Как-то нелогично. Хотя ты и играешь так же.
Ага, это уже настоящий камень в мой огород. Что бы такого обидного придумать?
— А ты словно робот! Шаг влево, шаг вправо равняется побегу!
— Чего-о?
— Того-о!
Он вскочил с кресла, я шагнул к нему, сжав кулаки. Игра игрой, но хорошая драка еще никому не мешала. И только мы собрались решить проблему, как настоящие взрослые парни, вошла какая-то дама.
— Что здесь происходит?
— Ничего. Мы просто делимся тактикой, — ответил выскочка.
— Понятно, Артур. А тактикой всегда делятся с таким воинственным выражением лица?
Он промолчал, а я сказал, что мы уже, собственно, уходим. Она очень внимательно посмотрела на нас, эта женщина, но ничего не сказала.
— До встречи на поле, — сказал Артур.
— До встречи, — ответил я.
А потом мы наткнулись на Марту. Поднимались по лестнице, а она тут как тут.
— А что это вы тут делаете? — спрашивает.
Ну, лучшее оружие — нападение, поэтому я тоже поинтересовался:
— А ты?
— Меня девочки из другой команды пригласили поболтать.
— Секреты выведать? — спросил Петр.
Марта почему-то покраснела.
— Нет. Просто.
— Смотри, не вздумай предавать Марка.
— Дурак! — Марта презрительно на него посмотрела и, высоко подняв подбородок, прошла мимо. Да так быстро прошла, что я догнал ее уже на пороге комнаты. Надо же было все-таки послушать, что у Артура в команде говорят и кто за него в поддержке играет. Ведь дуться друг на друга потом можно будет сколько угодно. Послезавтра, например. Или всю оставшуюся жизнь.
А завтра была игра.
Дворец турниров снаружи и вправду выглядел вполне обычно, зато внутри… Огромные трибуны — зрителей в них было, как в муравейнике, зеркальные проекторы с диагональю в десяток метров, прожекторы яркие-преяркие, такие, что глазам больно. Один из них сразу уставился на меня своим «глазом», выхватил из толпы и не отпускал уже до самого последнего хода.
Но я перестал обращать на него внимание, как только увидел поле. Молочно-белые, матовые квадраты чуть светились, между ними пробегали искры, воздух пах озоном и потрескивал. На автомате начали вспоминаться ощущения и эмоции — что там у нас было в колоде про грозу? Естественно, без начала мая и огненной колесницы не обошлось — и я немного успокоился. Голова ясная, с боевым настроем все в порядке — значит, должен выигрывать. А сколько на тебя людей смотрит — не важно, все равно с началом матча я перестаю обращать внимание на зрителей.
Мы прошли на старт, и судья объявил подготовительную фазу. Все затаили дыхание, и я услышал, как Шурри и Петр от волнения пристукивают ботинками по полу: один левым, другой правым. А организаторы тем временем распечатали конверт с сюжетом и датой.
— Штурм крепости! — торжественно провозгласил судья. — Переломная эпоха, начало позапрошлого века. По жребию, начинает История. У игроков есть десять минут на сбор колоды, время пошло.
А что, неплохо. Карт по этому периоду у меня много, да и вариантов старших звезд тоже хватает. Парни не очень обрадовались, потому что поэзию не жалуют, зато Марта ободряюще улыбнулась: тут она была в своей тарелке. На школьном турнире она так всем солнцем русской поэзии засветила, что даже я с трудом выиграл.
Решая, какие звезды набирать в руку, я оглянулся на Артура. Тот спокойно, без колебаний, набирал из коробки карту за картой. В противовес его спокойствию хотелось сделать что-нибудь дикое. Особенное. Рука сама потянулась к Черному Человеку. Ну что ж, он сам говорил, что я играю непредсказуемо, пусть попробует с этой самой непредсказуемостью встретиться.
Второй я взял Кроху, а потом задумался. Уж слишком беспокойным получался набор, абсолютно несбалансированным. А Отцов брать очень не хотелось, чтобы не уподобиться противнику.
Выручила Марта. Она вытащила из своего сайдборда пачку темно-синих карт и протянула мне. Звездой была Незнакомка — как раз то, что требуется.
Тут прозвучал сигнал к началу партии.
Я ступил на поле, рядом со мной встал Артур. Наши игроки поддержки остались у стены, Петр и Шурри махнули мне на удачу, Марта, нервничая, прижала веер из карт к груди…
А мой противник сделал свой первый ход.
Клетка передо мной мигнула и загорелась зеленым. Зелень, казалось, раскинулась на все поле… Заполонила собой, но не поглотила окружающий мир, а стала словно фоном. Поддерживающим и вдохновляющим. Повеяло степным ветром, захотелось дышать полной грудью и обнимать весь мир. Нет, пожалуй, не мир. Всю свою Родину.
Я ни секунды не сомневался, чем ответить. Подцепил за краешек эмоцию и осторожно положил перед собой на зеленую клетку.
Карта расцвела нестерпимой синью, сосущей глаза. Далеко, где-то на грани слуха, послышался колокольный перезвон. На зеркальном табло высветился результат первого хода. Один-ноль в мою пользу.
Хороший у меня Черный Человек. Вроде сама по себе злая звезда, а сколько к нему добрых младших карт прилагается.
Тишь да гладь закончилась уже на втором ходу. Артур опять нападал, и в этот раз его образ выглядел гораздо неприятнее. Квадрат у меня под ногами расцвел беспокойным красным, послышались звон бокалов, женский смех. В пьяном угаре огромный бородатый мужик пил водку и веселился, на столах плясали девки в порванной одежде.
