Айзек Азимов - Фантастическое путешествие (авторская книга)
Сначала они вымылись, не жалея мыла — лицо до ушей и руки до локтей. Затем расчесали волосы, беспощадно работая щетками. Моррисон опять помедлил, и Баранова, прочитав его мысли, сказала:
— Щетки чистят после каждого пользования, доктор Моррисон. Я не знаю, что вы могли о нас прочитать в вашей прессе, но некоторые из нас умеют соблюдать правила гигиены.
Моррисон поинтересовался:
— И это все для того, чтобы войти в Грот? Вы делаете это каждый раз?
— Каждый. Вот почему никто не приходит сюда надолго. И даже во время пребывания внутри нужно часто умываться. Следующая процедура вам может показаться неприятной, доктор Моррисон. Закройте глаза, сделайте глубокий вдох и задержите дыхание на сколько можете. Это займет почти минуту.
Моррисон сделал все это и почувствовал сильное давление воздушного водоворота. Он пошатнулся, как пьяный, и натолкнулся на одну из корзин, однако продолжал держаться. Ветер прекратился так же неожиданно, как и начался.
Он открыл глаза. Дежнев и Баранова выглядели так, как будто надели на себя странные парики. Он потрогал свои волосы и понял, что, должно быть, выглядел так же, и взял свою щетку.
— Не волнуйтесь, — успокоила его Баранова. — Самое страшное позади.
— Что все это было? — спросил Моррисон. Он даже откашлялся, чтобы обрести способность говорить.
— Я напоминала, что нас нужно пропылесосить, но это только первая стадия процесса чистки. Пройдите, пожалуйста, в эту дверь, — она придержала открытую для него дверь.
Моррисон вышел в узкий, но хорошо освещенный коридор, стены которого сверкали фотолюминесцентным светом.
Он удивленно поднял брови:
— Очень красиво.
— Это помогает экономить энергию, — заметил Дежнев, — что очень важно. Или вы имеете в виду технический прогресс? Похоже, американцы приезжают в Советский Союз в ожидании увидеть керосиновые лампы. — Он ухмыльнулся и добавил: — Согласен, мы не во всем догнали вас. Наш брат очень примитивен по сравнению с вами.
— Вы опережаете соперника, не дожидаясь удара, — ответил Моррисон. — Это явный признак нечистой совести. Если бы вы стремились продемонстрировать успехи в технике, смею заметить, не стоило бы большого труда замостить улицу от Малграда до Грота и приобрести закрытые аэроавтомобили. На это ушло бы меньше средств.
Дежнев помрачнел, а Баранова резко вмешалась:
— Доктор Моррисон абсолютно прав, Аркадий. Мне не нравится твое убеждение, что невозможно быть честным, будучи грубым. Если ты не можешь быть одновременно честным и вежливым, с твоей стороны лучше будет держать язык за зубами.
Дежнев смущенно ухмыльнулся:
— Что такого я сказал? Конечно, американский доктор прав, но что мы можем сделать, когда идиот в Москве принимают решения экономить на мелочах, не думая о последствиях? Как говорил мой старый отец: «Беда экономии в том, что она очень дорого стоит».
— Совершенно верно, — ответила Баранова. — Мы могли бы сэкономить массу денег, доктор Моррисон, потратив на улучшение дорог и средства передвижения, но не всегда легко убедить тех, в чьих руках находятся деньги. Наверняка, у вас в Америке такие же проблемы.
Моррисон проследовал за ней в маленькую комнату. А она все рассуждала, жестикулируя. Когда за ними закрылась дверь, Дежнев протянул Моррисону браслет:
— Позвольте, я надену его вам на правое запястье. Когда мы поднимем руки, сделаете то же самое.
Пол комнаты вздрогнул, и Моррисон почувствовал, что на какое-то время его тело стало невесомым.
— Лифт, — сказал он.
— Как вы догадливы! — воскликнул Дежнев. Вдруг он хлопнул рукой себя по губам и приглушенно произнес:
— Я не должен быть грубым.
Лифт плавно остановился, его двери открылись.
— Удостоверения! — послышался властный голос.
Дежнев и Баранова подняли руки, Моррисон сделал то же самое. В фиолетовом свете, заливавшем лифт, Моррисон заметил, как блеснули три браслета, похожие друг на друга.
Они прошли в коридор, затем в комнату, где было тепло и сыро.
— Мы должны пройти последний этап чистки, доктор Моррисон, — предупредила Баранова. — Мы привыкли к этому, раздевание для нас обычно. Проще это делать вместе, к тому же сэкономим время.
— Если вы привыкли, — мрачно произнес Моррисон, — я тоже смогу сделать это.
— Ничего страшного, — заметил Дежнев. — Мы все свои.
Дежнев стащил с себя нижнюю одежду, шагнул в стене, где светилась маленькая красная кнопка, и тотчас же нажал на нее большим пальцем правой руки. В стене открылась узкая панель, за которой оказалась неряшливо висящая белая одежда. Свое белье он положил на пол. Казалось, он совершенно не стеснялся своей наготы. Его грудь и плечи были густо покрыты волосами, а на правой ягодице виднелся длинный шрам. Моррисон подумал: откуда он мог у него появиться? Баранова проделала то же самое, что и Дежнев, сказав Моррисону:
— Выберите горящую кнопку, доктор. Она откроет панель, среагировав на отпечаток вашего большого пальца. Затем, когда нажмете повторно, закроет. После этого она будет срабатывать только на отпечаток вашего пальца, и, пожалуйста, запомните номер вашего шкафчика, чтобы не искать его каждый раз.
Моррисон выполнил ее указания.
Баранова предложила:
— Если вам нужно сначала пройти в туалетную комнату, пожалуйста.
— Я в порядке, — ответил Моррисон.
Комната заполнилась влажным туманом из водяных капелек.
— Закройте глаза! — выкрикнула Баранова. Но ей не обязательно было это говорить. Первая струя воды, заставила его сразу Же зажмуриться.
В воде, видимо, содержалось мыло или, по крайней мере, что-то, что щипало глаза и имело горький привкус, раздражающий рот и ноздри.
— Поднимите руки! — крикнул Дежнев. — Не поворачивайтесь, вода бьет во всех направлениях.
Моррисон поднял руки. Вода действительно поступала отовсюду. Даже из пола, судя по слегка неприятному давлению на мошонку.
— Сколько это будет продолжаться? — произнес он, задыхаясь.
— Очень долго, — ответил Дежнев, — но это необходимо.
Моррисон считал про себя. Досчитав до 58, он почувствовал, что струя бьет по губам не так больно. Он приоткрыл глаза. Те двое находились еще там. Он продолжал считать. Когда досчитал до 126, вода прекратилась. И его стал обдувать неприятный горячий сухой воздух.
Он тяжело дышал, время, казалось, остановилось.
— Для чего все это? -- спросил он, отворачиваясь, увидев большие и крепкие груди Барановой, и натыкаясь взглядом в мало приятную волосатую грудь Дежнева.
— Мы обсохли, — произнесла Баранова. — Пойдемте одеваться.
