Сергей Волков - Великое Лихо - 2
- Ну и место! Мало того, что деревья и трава черные допреж были, так тут теперь и камень черный, и дым черный, и огонь даже черный. Ох, и устал же я от всей этой черноты...
Долина и впрямь жутко гляделась. Куда ни кинь взгляд, всюду покрывал её камень аспидного цвета, изломанный, неровный и трещиневатый. Из проломов выметывалось с ревом и гулом подземным пламя, но лишь изредка проскальзывали в нем языки багрянца, а так черным черно оно было, и свет черный испускало, словно куски ночи вкруг каждой трещины колыхались.
Отовсюду поднимались вверх клубы едкого дыма, плотно заволакивая небосвод, и в низкие облака сгустившись, порошили они сажей жирной, что покрывала все вокруг. Ни растеница, ни лужицы воды не было в этом безрадостном месте, и Луне захотелось вдруг бежать отсюда, бежать без оглядки, бросив всех, забыв про все, ибо живому человеку в Долине Черного Огня места не было...
Но Шык уверенно повел спутников в самую гущу черного дыма, в самый непроглядный мрак полыхающего черного огня, и люди побрели следом за волхвом, поневоле втянув головы в плечи и согнувшись, словно и впрямь перестали они людьми быть и берами погаными стали.
Никто, кроме волхва, даже представить себе не мог, где в этой дымной мрети можно было отыскать путь к Черному утесу, да и куда вообще тут можно было идти? Если бы Шык вдруг исчез, пропал по чьей-нибудь злой воле, пропали бы и путники, просто умерли от голода и жажды в проклятой Долине.
Шли всю ночь, или весь день - времена эти никакой разницы тут не имели. Дважды видели беров - небольшие отряды их шли в попутную людям сторону, торопливо и спешно, и Шыку показалось, что берам никакого дела нет до путников, просто созывает Чернобог всех своих слуг, видать, и его упредили, что гости пожаловали.
Вскоре путники, уставшие от долгого перехода, решили отдохнуть, но место для сна в Долине найти оказалось не так просто. Всюду острые обломки камней, трещины и разломы, всюду черный огонь и едкий дым. Кое-как примостились люди, кто где, и забылись в тяжелом, полуобморочном сне, похожем на смерть, а вернее - на дурное посмертие.
Зугур, первым в дозор вставший, пару раз будил отрядников, завидев беров, идущих в отдалении, но обошлось, никто не заметил лежащих на камнях путников. А после, когда Лунин черед догляд держать наступил, и вовсе беры не показывались больше, и люди худо-бедно выспались, дав отдых измученным телам.
Дожевав последних карасей и запив их остатками воды, путники двинулись дальше. Местность повышаться начала, и вскоре маленький отряд приблизился к обрывистому берегу реки, что несла свои воды куда-то на полуночь, но где иток её был, и куда впадала она, осталось для людей загадкой, ибо Пыря про эту реку ни словом не обмолвился.
Единственная текущая через Черный лес река, родами называемая Влагой, много закатнее лежать должна, а иных рек в Черном лесу нет, Шык в том был уверен.
Луня с пустым мехом в руках спустился к воде, едва не сорвавшись пару раз, присел на короточки над мутно-черными волнами, черпанул лодошкой, поднес к губам, и тут же сплюнул, скривившись - воды нестерпимо горчила и отдавала гарью.
- Худо дело. - глухо вымолвил Шык из-под колобука, узнав дурную новость: - Без жратвы дней пять мы легко протянем, а вот без питья - не больше двух. Значит, поспешать надо, изо всех сил торопиться...
И путники начали "поспешать из всех сил", хотя силы эти таяли с каждым мигом, и неодолимая усталось сковывала тела, а на ноги, казалось, камни привязали, еле-еле с места сдвинуться можно было.
Луня, как мог, Руну поддерживал, и мешок её себе забрал, и в особенно обрывистых и крутых местах помогал идти, но все равно Руне тяжелее других приходилось, все ж не мужик она, баба, а бабы, известно, послабее мужиков будут, хоть и любят хвалиться, будто выносливы они и по хозяйству столько всего делают, сколько не один мужик не осилит...
Шык, изредка обращая мысли свои к арским дружинам, что по пятам шли, мрачнел все больше и больше. Черный лес явно помогал Любову воинству, и тот путь, что путники за семидицу проходили, арские сотни за пару дней проезжали. Вскоре уже к Долине они должны подъехать, а уж после этого догнать пеший отрядец для конных и вовсе плевое дело. Шык торопил своих, и люди из последних сил нажимали, заставляя ноги двигаться быстрее, а тела забыть о голоде и жажде.
Теперь путники все время шли вверх, словно бы по пологому склону горы. Трещин стало меньше, и чадный дым понемногу рассеивался. Стало светлее и дальше видно, и сквозь черные густые облака нет-нет да и проглядывало голубое летнее небо.
Люди воспряли духом, приободрились, всем уже начало казаться, что вот-вот мелькнут меж поредевших дымных столбов Черный утес, что вознес вершину свою выше облаков, но обиталище Чернобога все не появлялось, зато слуг его в округе все больше и больше становилось.
Беры, отрядно и одиночно, стекались по зову Хозяина в самую середку Долины, и Луня, попробовавший посчитать попадавшихся ему на глаза воинов Чернобога, на пятой сотне сбился со счета. И это только с одной стороны столько, а с других сторон сколь ещё беров к утесу топает? И как такую силищу одолеть, неизвестно, а там и ары с союзными им ратями других народов на подходе...
Шык, шагавший попрежнему первым, остановился вдруг, негромко сказал, головы не поворачивая:
- Когда в гуще беров окажемся мы, потеряться можем легко. Надо знак какой-то отличительный выдумать, не будем же мы перекликаться по-родски. Кто чего думает?
- Тряпицы к копьям привязать надо. - тот час отозвался Зугур: - По тем тряпицам и опознаем друг друга.
- Не годиться, беры могут пристать - что за тряпки, откуда. - волхв с досадой стукнул копьем о земь: - Еще есть чего умного?
- Дядько Шык... - раздался еле слышный голосок Руны: - А коли нам всем щиты в правую руку взять, а копья - в левую? И не приметно, и заметно. Что скажешь?
- Снова скажу - молодец ты, девка, молодец! Светлая у тебя головушка, Руна, не иначе, в деда твоего, в Корча, того Быстромыслом не зря звали. Так и сделаем. И еще, други - для нас главное к подоножию утеса Черного подобраться. А как там все случится потом, потом и решим. Перво-наперво запомните - пробираемся к подножию утеса.
* * *
Вскоре путники подошли к невысокой черной скале, за которой начиналась ровная пустошь, и лишь в некоторых местах поднимались над нею из трещин столбы черного дыма, пачкая голубое небо и затмевая солнце. И в самой дали, у окоема самого, углядели наконец путники тонкий и высокий утес, и впрямь на копье исполинское похожий, что воткнул в землю неведомый великан.
По пустоши во множестве шли к утесу беры, а поодаль, сотнях в двадцати шагов, виднелись дома, из черного камня сложенные, и невысокие приземистые башни - берские селения Черный утес со всех сторон окружали, на многие сотни шагов протянувшись, и минуть их путники никак иначе не могли, окормя как насквозь пройдя.
