Андрей Годар - Под тенью феникса
С гербом история вышла гораздо более интересная, отчасти даже детективная. По самой сути никаких споров не было: все сразу же единогласно сошлись на том, что мифическая птица феникс как нельзя лучше отражает все наши усилия. Сгорает в пожарище собственного гнезда, а затем возрождается из пепла – ну прямо в десяточку попадание, лучшего символа нельзя и желать.
Весь вопрос в художественном воплощении. Из штабных рисовать никто толком неумел, некоторые даже чертили с грехом пополам, потому объявили общевойсковой конкурс на разработку эскиза. За основу взяли рисунок, что долгое время красовался на передвижном командном пункте
Томми.
Бойцы живо откликнулись на призыв и так расстарались, что разбирать их вдохновенные художества нам пришлось около двух недель. В основной своей массе эскизы были совсем никудышными, на уровне детских каракуль, хотя и обрисовывались с большим старанием и аккуратностью. Попадались и очень интересные варианты, мне больше всего глянулся рисунок одного сержанта из связистов. На нем вычурно угловатый феникс раскинул свои крылья не вверх, как это принято изображать, а в стороны – далеко за пределы пятиугольного щита, в который был вписан. Да и у каждого из генералов был свой любимый эскиз, а то и два или три.
Придти к согласию никак не удавалось – исходным образцом у нас был рисунок Томми, и, в таком ключе, все остальные варианты представлялись более или менее успешными попытками его творческой переработки. А рисунок Томми сам по себе был очень красивым, профессиональным и гармоничным, то есть улучшать там было просто нечего. Интересно, что сам Томми никогда художественными талантами не отличался, а на вопросы о происхождении красиво вписанного в кружок феникса всегда отвечал уклончиво. Мол, перерисовал откуда-то.
Само собой, после всех дебатов мы неизбежно пришли к тому, что исходный вариант лучше всех. Непонятно вообще для чего было устраивать весь этот фарс. Можно было с самого начала утвердить значок его и не морочить голову. Такие вот игры в демократию.
Зато мы наконец обрели всё недостающее для полного осознания себя единой глобальной силой. Мы были уже не просто «Мы». Теперь нас можно было называть «Солис» или «фениксы», солдатское сердце этому очень радовалось.
Эти новшества очень кстати подоспели к важнейшему событию, открывшему для нас новую эпоху невиданных доселе возможностей.
Сбежавший в неизвестном направлении Шепард благодаря бдительности караульного не успел напоследок уничтожить нашу прыжковую точку. Также ему не удалось зашифровать или исковеркать результаты своей исследовательской работы, за что следует сказать отдельное
«спасибо» курировавшим его дотошным и ответственным лаборантам. Единственное, чем он мог затормозить наше проникновение в тайну телепортации – это фальсификацией коэффициентов в интерпретационных формулах и чисел в готовых таблицах. Что он, разумеется, и сделал, притом очень тонко.
Все выкладки, формулы, схемы и уравнения выглядели абсолютно корректно. Они идеально согласовывались со всеми материалами отчетов и не имели никаких внутренних противоречий с математической точки зрения. Но, при этом, работали они совершенно некорректно. Слава Богу, определить это удалось без человеческих жертв – по оставленным Шепардом таблицам, больше половины работающих прыжковых точек располагались на дне океана. С тактической точки зрения это было бессмысленно, а с технической невозможно. Потому предположение о фальсификации схем приняли как факт.
С другой стороны, ученые получили простой и эффективный метод для проверки своих гипотез. Они снимали с интерфейса точки изображение карты расположения всех остальных работоспособных точек и накладывали ее на реальную карту земной поверхности. Любая несуразица вроде точки в океане означала ошибку. Точки, расположенные в непроходимых лесах или где-нибудь в горах решено было не считать маркерами погрешности. Мало ли что еще могло понадобиться инопланетянам на нашей планете…
Сотни точек на карте позволяли углядеть знакомые очертания континентов даже на прозрачной подложке. То есть можно было выполнять позиционирование сходу, с погрешностью примерно в двести километров. Такая точность нас абсолютно не устраивала, плюс имелся азарт расшифровать совершенно непробиваемую систему координат Странников. Метод наложения оказался очень кстати, но даже с ним на работу ушли годы. Пока однажды не наступил долгожданный момент триумфа.
17 июня 2042 года наши ученые завершили работу по устранению ошибок в документах
Шепарда, получив полный доступ к функционалу прыжковой точки. Неделю спустя, 24 июня, в 13
часов 25 минут был произведен первый пробный запуск точки.
Лидер научной группы Милош в сопровождении отделения тяжелой пехоты прошел через врата и вернулся спустя пол часа. Наши «прыгуны» выглядели очень измотанными, хотя на лице каждого из них играла по-детски счастливая улыбка. Противогазы, в которых они отправлялись в путь, сейчас были засунуты под ремни РПС, от некоторых разило блевотиной.
Первым делом Милош показал только что сделанные фотографии. На них пехотинцы, изо всех сил старавшиеся удерживать на лице суровые мины, стояли на заросшей травой берегу какогото очень крупного водоема. Далеко за их спинами, на другом берегу, из гущи необъятного леса, торчали плотно-плотно поставленные светлые башни огромной высоты. Чтобы смекнуть, что на самом деле эти башни -не что иное, как многоэтажные дома, мне понадобилось никак не менее пяти секунд. Это действительно были самые настоящие небоскребы… Невероятное зрелище, от которого что-то сладко заныло в груди.
Затем Милош еще раз показал нам план путешествия, в котором четко значилась точка назначения: Буэнос Айрес. И на закуску последовали фотографии Буэнос Аиреса, сделанные в старые времена, причем примерно стой же точки, где фотографировались наши путешественники.
За исключением несколько поредевшей застройки, всё сходилось. Прыгуны действительно попали аккурат туда, куда и намеревались. И пока другие ученые потрошили рюкзак с принесенными образцами почвы и растений, а Милош пытался объяснить, что выведенные таблицы еще требуют обкатки, все присутствовавшие в мавзолее солдаты – не исключая меня, Томми, и остальных генералов – уже издавали торжествующий рев. Просто так ревели, безо всяких слов. Долго, в дватри дыхания. Несколько минут назад мы, наконец, получили в свое распоряжение великие возможности, детальные планы по реализации которых уже давно покрывались архивной пылью.
