Евгений Прошкин - В режиме бога
– Да ничего, мы не спим, – ответила мамаша, поднимая голову. У нее на лице отразилось смущение, как будто она ожидала увидеть кого-то другого. – Здравствуйте…
Странно, в прошлый раз она поздоровалась первой, только поэтому Виктор ее и запомнил.
Не отвлекаясь больше на мелочи, он заскочил в подъезд и поднялся на лифте. Первое, что бросилось ему в глаза, – желтая лента, которой была оклеена дверь: не крест-накрест, как принято, а частой лесенкой. Нижняя полоска была с одного края оторвана и стелилась по полу. Наверно, жильцы на этаже постоянно задевали ее ногами… Какую-то секунду Сигалов еще тешил себя надеждой, что эта квартира другая, не Кирилла, ведь от лифта он к ней никогда не подходил и мог что-то напутать… Однако уже через мгновение Виктор понял, что это именно та дверь, за которой он ел чужие пирожки с вишней, смотрел новости по чужому телевизору, курил чужие сигареты… Они принадлежали брату, а он попал в аварию аж пять лет назад и сейчас никак не мог находиться у себя дома, а значит, и в зеркале ему тоже места не было – даже крошечного уголка. Да, он так и сказал при встрече: крошечный уголок… В целом мире, который он сам же и создал, – всего лишь крошечный уголок. У Кирилла его больше не было.
Сигалов смутно помнил, как куратор что-то говорил о снятой поправке, – там в молоке. Может, это оно и было, а может, нет… Теперь это не имело значения.
Виктор не заметил, как рядом открылась дверь. Из соседней квартиры в коридор вышла девочка лет трех-четырех. В прихожей кто-то возился, собираясь на улицу, – скорее всего, женщина: либо подкрашивала губы, либо искала ключ. Сигалов слышал ее близкое присутствие.
– Саш, ну всё, мы поехали! – Действительно женщина.
– Ага! – раздалось из глубины. – Жирафу привет, не перекармливайте его там. И возвращайтесь быстрей!
Женщина еще чем-то пошуршала и показалась наружу, тут же схватив дочку за руку.
– Ну стой же смирно! – сказала она.
Это была соседка, та самая, только выглядела она постарше и одета была посерьезней, но Сигалов ее узнал. Она мельком на него взглянула и занялась замком, потом замерла и что-то беззвучно прошептала. И наконец решилась посмотреть ему в лицо.
– Кирилл?! – Соседка снова раскрыла рот, но лишь хлопнула губами, как рыба. – Кирилл?.. – повторила она, изумленно качая головой. – Но ты же ум… ум…
– Умер? – невольно подсказал Виктор.
Женщина прислонилась плечом к стене и шумно сползла на пол.
– Что вы там уронили? – крикнул из квартиры мужчина.
– Маму! – звонко ответила девочка.
– Что?!
Внутри раздался грохот сметаемого на пути стула, и Сигалов, не дожидаясь лифта, бросился к лестнице. Выбежав на улицу, он домчался до такси, пулей влетел на заднее сиденье и, словно за ним гнались, исступленно выдохнул:
– Поехали!
– В Мытищи?
– Ну а куда же?!
Водитель вырулил из дворов и встроился в плотный поток на дороге.
– Где мы сейчас были? – требовательно произнес Сигалов.
– Это вы у меня спрашиваете? – удивился таксист.
– Улица эта как называется?
– А, секунду… – Мужчина тронул экран навигатора. – Улица профессора Овчинникова.
– Профессора Овчинникова, – запоминая, повторил Виктор.
Таксист истолковал его реплику по-своему и ткнул пальцем в справку.
– Овчинников первым провел всесторонние исследования электронных нейромедиаторов, известных как «виртуальные наркотики», – принялся цитировать он. – В результате была создана фундаментальная научная база для классификации нелегальных морфоскриптов.
Сигалов хоть и не занимался подобным, но про «Квадрат Овчинникова» мог рассказать куда больше, чем сетевая энциклопедия. Однако он даже не предполагал, что это тот самый Овчинников и что именем славного старика уже названа улица в Москве.
– В то же время утечка этих данных позволила морфоскриптерам-нелегалам существенно разнообразить ассортимент запрещенного контента, – увлеченно продолжал водитель. – Подобно таблице Менделеева, классификатор содержал еще не созданные, но принципиально возможные нейромедиаторные композиции. Впоследствии база данных получила неофициальное название «Квадрат Овчинникова», хотя научное сообщество неоднократно пыталось добиться запрета…
– Не надо всё это читать, – прервал его Сигалов. – Смотрите, пожалуйста, на дорогу.
– Боюсь, теперь не успеем, – озадаченно промолвил таксист.
– Куда не успеем? – насторожился Виктор.
– В Мытищи эти ваши. Сейчас пробки начнутся. Нет, ну то есть успеем, конечно, но только вот…
Они и впрямь не успели. Сигалов увидел над собой тяжелое лицо куратора: Коновалов склонил голову, и его щеки по-бульдожьи отвисли. Казалось, что из багровых губ сейчас просочится и капнет слюна. Виктор прикрылся рукой, а чтобы это не выглядело как брезгливость, тем же движением стянул с головы обруч.
– Как успехи? – кисло поинтересовался куратор, отстраняясь от кровати и позволяя Сигалову встать.
– Вы были правы, – признался тот. – Сплошное молоко, могли бы и пораньше выгрузить.
– А я предупреждал! – с удовлетворением сказал Коновалов.
– На то вы и начальство. А где Сан Саныч? – Виктор постарался, чтобы вопрос звучал непринужденно.
– У Керенского слишком много дел, чтобы стеречь твой сон. Особенно если сессия заведомо бесполезная, – мстительно уточнил куратор. – Ну… от чего ушли, к тому и пришли, да, Витя?
– Орбитальное кольцо, – внезапно выдал Сигалов. – Вот что может привести к глобальной катастрофе. Точнее, к Закату, – сказал он, понизив голос, хотя в палате больше никого не было.
– Ты опять за своё – перебирать версии? Проверяли всё, и кольцо это проверяли тоже. И даже если проблема в нем, там есть кому мониторить обстановку. Думай лучше про скрипт.
– Тогда остается одно: он сам приведет к Закату. Индекс – и есть причина.
– Морфоскрипт? – не поверил куратор. – Вечная темень и снег с пеплом круглый год – всё из-за скрипта? Как ты себе это представляешь?
– Пока никак. Но я не понимаю, почему он не показывает тридцать первое мая. Единственное предположение: в этот день что-то произойдет с ним самим. Что-то случится с Индексом.
– Что с ним может случиться? Это один из самых охраняемых объектов.
– Вы забетонировали офис, поставили тут крутой лифт и теперь считаете, что Индекс в безопасности?
– Ты за дурака-то меня не держи, Витя. При чем тут офис? Индекс – не бриллиант, который лежит где-то в сейфе, он распределен по всей сети. Думаешь, если мне скоро на пенсию, так я, значит, при лучине родился и ничего не смыслю? Да я начинал в сети, когда тебя еще в проекте не было! Первые деньги я заработал в девять лет – на таком, о чем ты и понятия не имеешь. И я даже не смогу тебе объяснить эту схему, потому что сеть уже двадцать раз изменилась. А все свои иронические замечания ты можешь вставить себе в дисковод.
