Лау Миллер - Талискер (Последний человек из клана - 1)
Меньше сотни людей тана Фергуса осталось восстанавливать руины Руаннох Вера. Все воины, пережившие битву, отправились в Сулис Мор, город-крепость. Она упоминалась в древних преданиях и, что еще важнее, служила естественной границей между отравленными землями, где хозяйничали слуги Корвуса, и остальной Сутрой. Скоро здесь грянет битва, которая затмит все прочие.
Уна вздрогнула и закуталась плотнее в шаль. Она жалела, что так мало сказала Талискеру на прощание, совсем не проявила своих чувств. Слишком хотела показаться сильной - быть может, он решил, что она просто отсылает его прочь.
Но он скоро приедет с Фер Криг. Ей виделись герои древности, въезжающие в огромные дубовые ворота, - их кони разбрасывают копытами снег, а приветственные крики вселяют надежду в уставшие сердца воинов. Не так уж трудно представить Талискера во главе отряда... Она решительно оборвала себя. Ей есть чем заняться, помимо глупых мыслей. Они приедут не раньше, чем через десять дней, а тем временем одна из ее подопечных может родить.
Уна вздохнула и окинула взглядом комнату. В тесной мансарде спали четыре женщины на разных стадиях беременности: Гвен, Бриджид, Катлин и Слезинка - на самом деле Бронвин, но ей дали такое прозвище, потому что она начинала плакать по всякому поводу и без повода, как часто случается с женщинами в ее положении. Лишь у Бриджид муж еще был жив; остальные родят детей без отцов, и им придется нелегко, даже если феины победят. Слезинке недавно исполнилось шестнадцать; ее восемнадцатилетнего мужа убили коранниды, когда она была на седьмом месяце беременности. Все женщины хотели мальчиков. Да помогут им боги, подумала Уна.
В дверь тихонько постучали, и вошел, вернее, вошла тан. Уна сделала реверанс, но Ибистер слабо улыбнулась и махнула рукой, предлагая забыть о формальностях.
- Я пришла навестить Бриджид, - прошептала правительница. - Как она?
- Хорошо, госпожа моя. Думаю, скоро придет время ей рожать.
Бриджид была младшей сестрой тана, и, как Кира и Улла, они различались, словно день и ночь. Уна долго недоумевала, почему в Сулис Море женщина-тан, однако, встретившись с Ибистер, перестала удивляться. Глава рода была довольно красива, невысока, с длинными рыжими косами и могучими мышцами. Бриджид унаследовала всю женственность, а ее сестра - силу и мужество. Она преданно заботилась о младшей сестренке, а также и о других женщинах клана. С мужчинами дело обстояло иначе.
- Ты правильно смотришь на юг, Уна, - серьезно проговорила Ибистер. Глядя на север, начинаешь предаваться отчаянию.
Девушка улыбнулась, не зная, что сказать. Ее подопечным запретили ходить в некоторые части города, откуда открывался вид на отравленные земли. В кухнях поговаривали, что от вида собирающихся отрядов кораннидов у женщины может случиться выкидыш. Уна не отличалась суеверностью и имела на этот счет свое мнение, хотя вполне допускала справедливость слухов. Выкидыши действительно порой случаются от испуга, но она надеялась, что ее искусство помогло бы спасти и мать, и малыша.
Бриджид заворочалась во сне. Ибистер нежно улыбнулась, явно удовлетворенная увиденным, и собралась уходить.
- Госпожа, - обратилась к ней Уна, - не могли бы вы поговорить с вашей сестрой?
- Ее что-то печалит?
- Нет-нет, просто она... все время твердит, что хочет мальчика. И очень готовится к его рождению.
- Ну?
- Судя по расположению плода во чреве, у нее будет девочка. Дочка.
Лицо Ибистер засветилось радостью.
- Да... - покачала она головой, а потом заметила встревоженное лицо Уны. - Хорошо, я поговорю с ней. Лично я считаю, что нет ничего лучше, чем принести Сутре еще одну девочку. - Тан печально посмотрела на спящих женщин. - Чудесно и странно, не правда ли? С одной стороны, коранниды, твари из темной бездны... а здесь - еще не родившаяся жизнь. Здесь будущее нашей земли. Заботься о них как следует.
Уна снова сделала реверанс, и Ибистер вышла из комнаты.
Чтобы добраться в Сулис Мор до конца года, всего лишь за неделю, предстояло ехать рысью не менее чем по восемь часов в сутки. Первые несколько дней Талискер, Чаплин и Малки ни словом не упоминали о своей почти недостижимой цели, просто ехали и ехали, стиснув зубы. На третье утро со свинцового неба полил дождь. Одежда легко промокала - Чаплин проклинал себя за то, что не надел плащ, - вересковая пустошь постепенно превратилась в болото. С каждым шагом копыта лошадей все глубже погружались в грязь, и скакуны начинали пугаться. Около полудня Талискер предложил сделать привал, указав на группку деревьев, которая могла хоть немного укрыть их от ветра.
- Мы не успеем, Дункан, - проворчал Малки, спускаясь с коня. Он первый из всех произнес эту мысль вслух. Его рыжие, обычно непослушные волосы прилипли к лицу, бело-голубая кожа, блестевшая от воды, казалась особенно бледной на фоне темно-красной рубахи. - В такую-то погоду. Я уверен, что Корвус начнет без нас. Не так уж мы теперь и важны.
Талискер нахмурился, не понимая, к чему клонит друг.
- Теперь у нас нет Бразнаира. Его доставит Деме. И хорошо, все равно мы не знаем, что делать с этим дурацким камнем... - Горец неожиданно рассмеялся. - Мы напоминаем трех мокрых крыс!
Остальные промолчали. Настроение было такое же пасмурное, как и небо. Конечно, Малки прав - с тех пор, как они отдали камень и договорились о помощи богов, трое друзей стали более или менее ненужными. Трудно представить, почему бы битве не начаться без них - всего лишь трех лишних воинов против кораннидов.
Талискер часто думал об Уне с тех пор, как решил остаться в Сутре. На самом деле они ничего не обещали друг другу. Краткий миг любви в темной тени битвы был ярок, словно пламя, но теперь, вспоминая холодное расставание, Дункану казалось, что девушка забыла о нем, как только стих стук копыт его коня.
Полночь того же дня. Неясная тень движется по вересковой пустоши к небольшой рощице, где путники остались до самого вечера и даже на ночь, надеясь на улучшение погоды. Тень то появляется, то исчезает, будто скользит между мирами. Так оно и есть. Постепенно ее очертания проясняются, и видно, что это черный конь, на спине которого сидит всадница, широко раскинув ноги. Фирр. Не обращая внимания на дождь и ветер, она не спускает единственного глаза с рощицы. Богиня останавливается неподалеку от лагеря, спрыгивает на ходу и, как и прежде, привязывает коня к себе магией. Голубая вспышка, и он исчезает.
В палатке Талискера горит свет. Фирр принюхивается. Дары Мирранон - от них пахнет орлом. Богиня зла замирает, мысленно ощупывает весь лагерь, ища друзей Дункана, проверяет, крепко ли они спят. Что ж, пусть спят еще крепче. Войдя в палатку, богиня смотрит на фигуру на кровати. В голове всплывает обещание, данное Корвусу - принести голову Талискера. Она не простила брата, но этот последний жест необходим, чтобы показать, как она ему нужна. Фирр задумчиво смотрит на свою будущую жертву.
