Лоис Буджолд - Игры форов
— Похоже, малыш папаши Ки взрослеет.
— Этого и наполовину не достаточно. Ты участвуешь или нет?
— Другую половину я еще должен услышать, — Тун пожевал нижнюю губу. — Я участвую.
Майлз протянул руку:
— Договорились.
Тун сжал ее:
— Договорились, — его хватка была крепкой.
Майлз глубоко вздохнул:
— Хорошо. В прошлый раз я говорил не всю правду. Вот что на самом деле происходит, — он начал вышагивать, трясясь не только из-за остаточного шока от нейробластера. — Я действительно имею контракт с заинтересованной третьей стороной, но не на «анализ военных сил» — это была маскировка для Оссера. Та часть, где я говорил тебе о предотвращении планетарной гражданской войны, была не маскировкой. Меня наняли барраярцы.
— Обычно они не используют наемников, — сказал Тун.
— Я не обычный наемник. Мне платит барраярская Имперская Служба Безопасности. — Боже, наконец-то хоть одна полная правда. — За то, чтобы я нашел и спас некоего заложника. Помимо этого я надеюсь помешать уже приближающемуся цетагандийскому флоту вторжения захватить Ступицу. Нашей второй по значимости стратегической задачей будет удержание обеих сторон верванского червоточного скачка и чего только можно еще до прибытия барраярских подкреплений.
Тун прокашлялся.
— Второй по значимости? А если они не прибудут? Им ведь предстоит пересечь Пол… И, э-э, спасение заложников обычно имеет меньший приоритет, чем общефлотские тактические операции, а?
— Учитывая личность заложника, я гарантирую, что они прибудут. Был похищен барраярский император, Грегор Форбарра. Я нашел его, потерял и теперь должен заполучить его обратно. Как ты понимаешь, я ожидаю, что награда за его благополучное возвращение будет значительной.
Лицо Туна явило образ смятенного озарения:
— Тот тощий неврастеничный мерзавец, которого ты давеча вел на буксире… Неужто это был он самый?
— Да, это был он. И, между нами, ты и я умудрились доставить его прямиком к командору Кавило.
— Вот дерьмо, — Тун почесал свой слегка заросший череп. — Она продаст его в руки цетагандийцам.
— Нет. Она хочет получить награду у Барраяра.
Тун открыл рот, закрыл, поднял палец:
— Минутку…
— Там есть свои сложности, — беспомощно признал Майлз. — Вот почему я собираюсь делегировать простую часть — удержание червоточины — тебе. Спасение заложника будет моей задачей.
— Простую. Дендарийские наемники. Все пять тысяч. В одиночку. Против Цетагандийской Империи. Ты что, за последние четыре года разучился считать?
— Подумай о славе. Подумай о репутации. Подумай, как здорово это будет выглядеть в твоем послужном списке.
— На моей пустой гробнице, ты имеешь в виду. Никто не сможет собрать достаточно моих разлетевшихся атомов, чтобы похоронить. Ты оплатишь мои похороны, сынок?
— И с размахом. Флаги, танцующие девушки и достаточно пива, чтобы твой гроб доплыл до Валгаллы.
Тун вздохнул.
— Пусть он плывет по сливовому вину, ладно? А пиво выпейте. Что ж, — он молча постоял, потирая губы. — Первым шагом будет перевести флот в часовую готовность вместо двадцатичетырехчасовой.
— А это еще не сделано? — нахмурился Майлз.
— Мы вели оборонительную тактику. И определили, что у нас будет по крайней мере тридцать шесть часов, чтобы изучить что угодно, что будет двигаться на нас через Ступицу. Или, по крайней мере, так определил Оссер. Потребуется около шести часов, чтобы привести нас в часовую готовность.
— Хорошо… Тогда это будет вторым шагом. Твоим первым шагом будет обняться и поцеловаться с капитаном Осоном.
— Поцелуй меня в задницу! — воскликнул Тун. — Этот пустоголовый кретин…
— …требуется нам, чтобы командовать «Триумфом», пока ты главный тактик флотилии. Ты не можешь делать и то, и другое. Я не могу реорганизовывать флот, когда на носу сражение. Если бы у меня была неделя на прополку… Но у меня ее нет. Людей Оссера следует убедить, чтобы они остались на своих местах. Если у меня будет Осон, — Майлз поднял руку и сомкнул пальцы в щепотку, — то я смогу убедить остальных. Так или иначе.
Тун пробурчал недовольное согласие:
— Ладно. — Его сердитое лицо медленно расплылось в ухмылке. — Однако я бы немало отдал, чтобы посмотреть, как ты заставишь его поцеловать Торна.
— Одно чудо за раз.
Капитан Осон, четыре года назад бывший толстяком, с тех пор набрал еще немного веса, но в остальном, кажется, не изменился. Он шагнул в каюту Оссера, окинул взглядом нацеленные на него парализаторы и замер, сжимая кулаки. Когда он увидел Майлза, сидевшего на краю комм-пульта (психологическая уловка, чтобы поднять голову Майлза до уровня остальных: он опасался, что в кресле пульта выглядел как ребенок, которому нужен специальный высокий стульчик, чтобы сидеть за обеденным столом), гнев на лице Осона уступил место ужасу:
— Проклятие! Только не это! Опять ты!
— Конечно я, — пожал плечами Майлз. Вооруженные парализаторами мухи на стене — Чодак и его человек — подавили ухмылки радостного предвкушения. — Нам предстоит боевая операция.
— Вы не можете… — Осон прервался и пристально посмотрел на Оссера. — Что вы с ним сделали?
— Скажем так, мы подправили его отношение к жизни. Что касается флота, то он уже мой. — Ну, по крайней мере, он над этим работает. — Вопрос в том, выберите ли вы сторону победителя? Положите себе в карман боевые премиальные? Или мне передать командование «Триумфом»… — Осон молча оскалился в сторону Туна. — …Белу Торну?
— Что? — воскликнул Осон. Тун содрогнулся. — Вы не можете…
Майлз оборвал его:
— Вы случайно не помните, как перешли от командования «Ариэлем» к командованию «Триумфом»? А?
Осон указал на Туна:
— А как насчет него?
— Мой заказчик внесет сумму, эквивалентную стоимости «Триумфа», которая станет долей Туна в корпорации флота. Взамен коммодор Тун откажется от всех претензий на сам корабль. Я утвержу его в должности начальника штаба и тактического командующего, а вас в должности капитана флагмана «Триумф». Ваш первоначальный взнос, эквивалентный стоимости «Ариэля» за вычетом права владения, будет подтвержден как ваша доля в корпорации флота. Оба корабля будут числиться собственностью флотилии.
— И ты с этим согласен? — спросил Осон у Туна.
Майлз пронзил Туна стальным взглядом.
— Ага, — пробурчал Тун.
Осон нахмурился.
— Дело не только в деньгах… — он замолчал, изогнул бровь: — Какие боевые премиальные? Какой бой?
«Он сомневается, значит, он наш».
— Вы участвуете или нет?
Луноподобное лицо Осона приняло хитрое выражение:
