Ариадна Громова - Кто есть кто (фрагмент)
"Да, Вячеслав Феликсович... Не совсем еще, но в основном... Есть новые обстоятельства, чрезвычайно важные... Лучше не по телефону..."
Борис подошел к Линькову. Он держался теперь свободно, без напряженности, и глаза были спокойные, чуть насмешливые.
- Рад с вами познакомиться, - церемонно сказал он. - Что же вы не пришли послушать мои объяснения?
- Коновалов на меня навалился, - вздыхая, ответил Линьков.
- Надеюсь, вы отделались легкими ушибами? - участливо осведомился Борис.
- Да, я тренированный, - сказал Линьков. - А ваш рассказ я с удовольствием послушаю в другой раз. Тем более, что мне придется его приобщить к делу... о смерти Левицкого.
- Главное я могу вам и сейчас сказать, - нахмурившись, проговорил Борис.
- Главное я и сам знаю, по-видимому, - отозвался Линьков. - Вы уже поняли, кому обязаны своим "возвращением"?
- Да, понял! Выходит, что самому себе! Но вы-то как все сообразили? Про Аркадия и про меня? Откройте секрет!
- К вашим услугам! - Линьков протянул Борису сломанный спичечный коробок. - Вот это ключик к делу Левицкого.
Борис долго разглядывал коробок.
- Не улавливаю! - сконфуженно сказал он.
- А вы на дату посмотрите.
- Дату? Ах ты, черт, проглядел! Действительно... 1972 год. Где вы это нашли?
- В зале у хронокамеры.
- Случайно?
- Не совсем. В зал-то я пришел не случайно. Этот коробок только подтвердил то, к чему привели логические выкладки.
- А со мной как было? - полюбопытствовал Борис.
- Ну, вы-то - порождение чистой логики! Логики плюс хронофизики.
- Неплохое сочетание! - пробасил незаметно подошедший Шелест. - Это о чем вы так, Александр Григорьевич?
- Объясняю Стружкову, как я его вычислил.
- Вычислили? И что, правильно?
Борис пожал плечами.
- Он Левицкого вычислил, а уж меня-то!
- Ну, знаете! - ужаснулся Шелест. - Да вы всех нас обскакали! Хотите, зачислю вас в институт внештатным сотрудником? Специально для таких вот случаев?
- Для таких случаев мне лучше оставаться на посту в прокуратуре, сказал Линьков, - Может, у меня иммунитет теперь образовался... А то ведь без привычки у вас трудновато...
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Борис-72 оценил ситуацию по достоинству. Он прямо со смеху покатился, глядя на Аркадия.
- Нет, надо же! - восторженно стонал он. - Бедняжечка Аркадий! Славу у него уводят прямо из стойла! Дорогой ты наш первооткрыватель... первопроходец!
Как перенесешь ты этот удар?
Аркадий весь побелел, но сдержался и заговорил относительно спокойно, только глядел куда-то в сторону.
- Интересно, как ты бы себя чувствовал на моем месте! Ржет, как нанятый.
Смешно ему! Вы что же, всерьез думаете, что я за приоритет переживаю?
Мы всерьез это думали, но дипломатически промолчали.
- Ну, просто я обалдел, элементарно обалдел, неужели непонятно?! сказал Аркадий, правильно оценив наше молчание. - Ну, не поверил я сразу, виноват.
Да и теперь еще не вполне... Вот объяснишь мне, Борька, тогда я окончательно поверю...
Суть моего открытия была так проста - во всяком случае, для хронофизиков, - что изложил я ее в два счета. Для ясности набросал чертежи - все тем же прутиком, уже изрядно обломанным.
Когда я кончил, оба они некоторое время молчали.
- Ну, Борька! - выдохнул вдруг Борис. - Я... знаешь... я уже вижу, как меня девушки на улице спрашивают: "Скажите, вы не тот Стружков, который...", - а я им скромно так отвечаю: "Да, знаете ли, это я самый..."
- Да брось ты со своими девицами! - заорал Аркадий. - Ты понимаешь, что Борька сделал?! Нет, скажи, ты понимаешь?! А то сам он вроде ни черта не понимает. Сделал элементарно-гениальное открытие и сидит помалкивает! Нет, ты посмотри, как у него все просто и надежно! И, небось, по голове не трахает... а, Борька? Вот! А у меня трахает! И вообще у меня все в лоб сделано, примитивно-прямолинейно...
Когда Аркадий чем-нибудь восхищался, он тоже не знал границ. А там, где речь шла о хронофизике, он умел восхищаться.
- Да чего там сравнивать, - не унимался он, - вы сами посмотрите: поле я брал однородное, как всю жизнь мы брали... а весь мой вклад исчерпывается элементарными упражнениями в области математической физики...
Аркадий торопливо набрасывал прутиком формулы и схемы. Конечно, хуже у него не было. Может, он кое-что и не успел доработать, но в принципе это выглядело великолепно - смелое, остроумное математическое решение сложнейшей проблемы.
- Ну, что это, как людям везет! Всякие открытия на их мировых линиях совершаются, один я несчастный... -жалобно заныл Борис-72. - Какая-то у меня линия захолустная! Ни тебе происшествий, ни тебе открытий... и не исчезает никто...
- Будет вам и белка, будет и свисток! - заявил Аркадии, - Раз мы здесь, ты за свою линию можешь не беспокоиться - не такие еще дела завернем! Борька! - Он снова вцепился в меня, - Ну, запряг ты свои градиенты в работу, а дальше что? Так и рванул сразу в двадцатое мая?! Где ж ты там лазил, что мы тебя не видели?
Я начал рассказывать, а попутно уточнял у Аркадия, что же происходило на самом деле. В общем-то я сам уже понимал почти все. Разговаривали на лестнице два Аркадия - этот и "тамошний". И насчет спичечного коробка я правильно догадался.
- Пустой коробок был, - сказал Аркадий. - Плохо то, что я его где-то там, на той линии, выронил. Найдет его какой-нибудь дотошный товарищ, увидит дату...
- Да ну, станет кто разглядывать дату на сломанном спичечном коробке! возразил Борис-72.
Я им все рассказал, как было. Объяснил Бори-су-72, что никакой петли не было: Нина и Ленечка видели меня в институте около одиннадцати часов, а я, вернувшись в прошлое, исчез из института не позже восьми, да еще и таблетки прихватил.
- Таблетки прихватил... - пробормотал Борис-72. - Погоди! Я правильно понимаю или все еще путаю? Это, выходит, ты создал нашу мировую линию?
- Кажется... - смущенно ответил я. - Вообще-то я не хотел... не имел в виду...
- Оно и видно, что ты все это нехотя делал, шаля-валя. Мог бы придумать что-нибудь поинтересней... Спасибо, хоть моего Аркадия спас!
- Зато мне он веселенькую жизнь устроил! - сказал Аркадий, криво усмехаясь, - Это ж надо - такой удар с тыла! И в такую минуту! Представляете: вышел я из хронокамеры живой-здоровый, значит, моя теория доказана! Ну, настроение, сами понимаете, сложное: с одной стороны, успех, а с другой... Из-за всех этих мыслей я даже не сразу сообразил, что если Аркадий Левицкий в этом мире погиб два года назад, то вахтер на проходной заорет с перепугу при моем появлении. Вошел я в проходную - Макарыч смотрит на меня как ни в чем не бывало и говорит: "Поздненько вы сегодня, устали небось!" Я думаю, что же это случилось, и ничего сообразить не могу... То есть понимаю, что Аркадий, очевидно, не: не сделал...
