Любен Дилов - Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2
Обзор книги Любен Дилов - Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2
Любен Дилов
Звездные приключения Нуми и Ники
Книга вторая
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Давайте снова скажем Нуми и Ники «Добрый день», хотя в космосе, конечно, нет ни дня, ни ночи; там все относительно, как утверждают ученые. Дни и ночи бывают только у планет, которые вертятся вокруг себя, как мы летом вертимся на пляже, чтобы солнышко припекало то спину, то живот. Если живешь близко к какой-нибудь звезде, будешь вечно жариться в ее ужасно знойном вечном дне. А если живешь далеко от звезд, будешь стучать зубами в вечной, ужасно холодной ночи. Но ведь и сами-то слова «день» и «ночь» придуманы людьми, а космосу все равно, когда у нас день, а когда ночь; вполне вероятно, что у тех, кто живет на других планетах, существуют свои слова для обозначения часов, лет и вообще времени. И эти слова известны одному только Спасающему жизнь — Малогалоталотиму, потому что он знает Вселенную по-своему и по-своему передвигается в ней, так что ему ни холодно, ни жарко.
Наши герои, съежившись, сидели рядышком в зрачке Мало и напряженно всматривались в радужный туннель. Они уже давно нырнули в подпространство и выскочили, наверное, совсем в другую галактику. Ники все никак не мог привыкнуть к сильному удару, который получался, когда Мало внезапно нырял в подпространство, или в Ничто. Не помогало и лекарство из специальной трубочки пирранского скафандра. Ники каждый раз казалось, что на спину ему обрушивается четырехстворчатый шкаф, а в ушах гремят поврежденные выхлопные трубы доброго десятка мотоциклов. Потом в голову врывалось Ничто, он судорожно пытался хоть что-нибудь запомнить, но напрасно. То ли он умирал там, в подпространстве, где наш мир вообще не существует, то ли Ничто и запомнить нельзя. Запомнить можно что-то, а как запомнишь ничто? Попробуйте и сами в этом убедитесь! И тогда вы не станете сердиться на Нуми и Ники, да, кстати, и на автора, за то, что они ничего не могут вам рассказать об этом самом Ничто.
Потом следовал новый удар, после которого они опять просыпались в красивом Допплеровом туннеле. На этот раз что-то уж очень долго они в нем летели. Должно быть, планета, которую выбрал для них Мало, находилась не близко. Они успели снова насытиться питательным раствором в его утробе и поспать, а потом долго рассказывали друг другу разные земные и пирранские истории. И только теперь радужные полосы стали бледнеть. Сначала растаяли желтые и оранжевые, а потом остальные, и в круглом иллюминаторе проступила тьма межзвездного пространства; Мало снижал скорость.
— Он правда не сказал тебе, куда мы летим? — в который уже раз спросил Ники. — Может, ты мне приготовила сюрприз?
— Буф-ф! — воскликнула Нуми. — Я же тебе объяснила, что не могу разговаривать с ним так, как с тобой! Когда нужно, он мне внушает, что делать, и все!
Но Ники не унимался.
— А что ты ему все-таки заказала? Признавайся! Зверей или цветы?
— То, что ты хотел! Планету с неведомыми животными!
— Но ведь я же тебе сказал, что хочу того, чего хочешь ты! А раз ты хочешь того же, чего хочу я, стало быть, все должно быть так, как хочешь ты!
— Буф-ф, Ники! Ты опять за свое! У меня даже голова закружилась.
Ники засмеялся.
— А разве твой искусственный мозг может чувствовать головокружение?
— И он почувствует, если не перестанешь спорить.
— Ладно, не буду. Главное — где-нибудь приземлиться, а то мне уже осточертело.
— Почему «сто»? — с любопытством спросила Нуми и даже осмотрела мальчика, чтобы увидеть сто чертей.
Вы, конечно, помните, что она великолепно говорила на земном языке, но ей были непонятны кое-какие выражения, которые употребляют земные ребята, потому что язык она учила по радио и телевидению.
— Я хочу сказать, надоело, — исправился Ники: объяснить слово «осточертело» было нелегко.
— Значит, тебе со мной скучно?
— Буф-ф! — воскликнул Ники совсем как пирранец. — Одна досада с вами, пирранскими девчонками, что ни скажи, сразу ни с того ни с сего обижаетесь.
Глаза у Нуми погрустнели, и он поспешно добавил:
— Я же тебе сказал, мне с тобой очень хорошо, и у нас полная совместимость. А насчет свертывания времени, может, еще и выдумка. И может, все они на Земле и на Пирре живы и здоровы. Ведь еще никто не путешествовал в космосе так, как мы, и никто ничего не знает.
— Наука никогда не ошибается, — вяло возразила Нуми.
Ники привстал на коленях — он отсидел себе ноги.
— Она ошибается, но не нарочно. Сама видела, сколько раз ваша наука говорит одно, а наша совсем другое.
— Да, но про свертывание времени обе одного и того же мнения.
Это действительно так. Однако Ники не выносил, когда девчонки плакали; у него у самого на душе кошки скребли, и потому он стал изображать своего прадеда и заговорил стариковским голосом:
— За свою долгую и нелегкую жизнь, Нуми, я убедился, что мы вечно думаем про Вселенную одно, а потом оказывается, что она — нечто совсем другое. А когда мы поверим в это другое, впоследствии оказывается, что оно вовсе не такое, каким мы его себе представляли. И так далее, до бесконечности. В науке то же самое. Главное — не вылезать в космос в одних тапочках, так и насморк недолго схватить!
Тут Нуми, наконец, улыбнулась. Конечно, она не знала, как можно «схватить» насморк, но Ники, разумеется, прав, говоря о том, как люди могут заблуждаться, в то же время веря в свою правоту. Улыбка у нее была уже не радужная. И лицо было не пестрое, а обыкновенное и сияло ясным солнечным светом.
Круглый зрачок Мало был залит огнем неведомого солнца. Ники уже не боялся, что они могут упасть на звезду и сгореть в ней: Мало обходил ее по орбите, чтобы приблизиться к искомой планете. Как он мог заранее знать, что на ней находится, — было одной из тайн этого загадочного существа, которую людям никогда не разгадать, пока они сами не приобретут такую же фантастическую способность.
В молчании ребята ждали, что покажет им зрачок Мало, способный видеть на миллиарды километров. И вот круглое оконце иллюминатора потемнело, черный космос был густо усеян звездами, как кекс изюминками. Одна из них начала расти и быстро превратилась в желтый шарик. Слабое сияние тут же ее выдало: она только притворялась звездой, а на самом деле была планетой и отражала свет своего солнца. Вы, наверное, знаете, что все планеты отражают свет солнца, которое дало им жизнь.
Интересно, какую планету предложит им на этот раз добряк Мало? Те, на каких они побывали до сих пор, оказались не очень интересными: то «сомо кусапиенсы», которые только и знали, что кусать друг друга, то и вовсе глупые звездные жители, рубившие головы сторонникам истины.
Ники уже вспотел от напряжения. Хорошо, что пирранский скафандр впитывает любую жидкость, которую выделяет его тело. Эх, был бы у него такой скафандр на Земле, тогда бы мама перестала твердить: «Не бегай, а то вспотеешь и простудишься!»
Вскоре неизвестная планета заполнила все пространство космоса. Внезапно тела ребят стали легкими — это Мало выключил гравитацию вокруг себя и легко, как перышко, стал опускаться на планету. Он и здесь все делал не так, как придуманные людьми машины, а наоборот. При взлете и посадке в нем вовсе не возникали перегрузки, которые так тяжелы для земных космонавтов; у него перегрузки бывали только тогда, когда он входил в подпространство. А сейчас в Мало на несколько минут создалась невесомость.
Ники уже в пятый раз испытывал чувство невесомости, и оно ему даже стало нравиться. Если бы они сидели сейчас не в зрачке Мало, а в его просторной утробе, служившей им постоянным жилищем, он бы, наверное, даже поплавал в воздухе. Однако в следующую же минуту они прошли сквозь одеяло из облаков, которым была укутана планета, и глазам их представилось чудное видение.
Казалось, что лежащую под ними равнину раскрасил веселый и счастливый художник. Она вся поросла огромными кустами и высокими стеблями, усаженными пышными цветами самых разных оттенков. Ники не мог оторвать глаз от этой картины.
— Как во сне, — сказал он тихонько, будто боялся спугнуть планету.
— Они отвратительные!
— Ты что? — опешил Ники. — Я никогда в жизни не видел таких красивых цветов.
— Какие цветы! — огрызнулась Нуми. — Более отвратительных зверей и представить себе нельзя!
— Что ты мне голову морочишь! Какие звери? Ну, подумаешь, я сказал про зверей, так ты теперь…
Нуми рассерженно перебила его:
— Я не знаю, что такое «морочить» голову, но ты явно надо мной издеваешься, потому что это я хотела планету с цветами. Но я действительно передала Мало твое желание! Ты хотел зверей — так получай!
— Нуми, зачем ты так, — осторожно промолвил Ники, которому не хотелось ссориться перед самой посадкой на неизвестную планету. — Я ведь и вправду вижу только цветущие кусты и цветы, цветы… множество цветов…
