Максим Волосатый - Переговорный процесс
И тут же пожалел об опрометчивом решении. Гораздо сложнее. По крайней мере, вначале. «Жаба» уже на штурвале весила как десять «Пионеров». И чуткость у нее была на порядок выше. Бот завалился набок.
– Осторожнее, – прикрикнул на него пилот. – Не дрова везешь.
Степа покраснел, попытался выровняться… и свалился в еще один крен. Пилот открыл было рот… И тут мимо бронестекла прочертил мохнатую огненную линию сгусток плазмы.
– Да и хрен с ними, с дровами, – пробормотал пилот.
Немного ошалевший Степа все-таки выровнял бот. Попробовал прибавить тяги. Нормально. Получается. Он чуть утопил штурвал, заставив бот наклонить нос к земле, и выдал приличное ускорение. Выровнялся, поднял нос вверх. И форсаж! Крик первого пилота умер, не родившись. Перед мордой «Жабы» пронесся огромный темный силуэт. Воздушная волна швырнула бот в сторону. Степа, плохо понимая, что он делает, поймал его маневровиками, каким-то чудом поняв, где они находятся.
– Ну ты даешь, – пилот с трудом справился с ругательствами. А потом посмотрел долгим взглядом на свою сферу, где удалялась бледно-красная точка, и фыркнул. – Вот, наверное, там пилоты вешаются: свалился профессионал на их голову. Два таких финта.
Степа не отреагировал. Он пытался вести бот по прямой. А где, кстати, его сфера? Летят-то они в какую сторону?
– Клавиша с буквой «Н», – пояснил пилот, правильно угадав причину Степиных метаний. Степа кивком поблагодарил его и ткнул пальцем в указанную клавишу. Перед ним тут же возник голубоватый шар. В его центре все так же светилась зеленым точка, показывающая их местоположение. Сзади надвигалась красная, наверху как приклеенные висели еще три.
– Сбрасываю обманки, сейчас тяга уйдет, – предупредил пилот.
– Готов, – доложился Степа.
«Жаба» в очередной раз вздрогнула, и на сфере высветилось несколько новых зеленых точек. Единственная красная упорно старалась зайти с хвоста.
До свидания. Степа придавил тягу и… и… и… А тяга придавливаться не захотела. Бот ровно шел по прямой. Гудя двигателями, которым отчаянно не хватало энергии.
– Сорок секунд до нормы, – донесся до Степы голос пилота.
Красная точка заходила сзади, от верхних в очередной раз отделился фиолетовый рой.
– Когда будет полная тяга, мне будет нужно две секунды неподвижного прицела, – сообщил первый пилот. – Как только ты мне их дашь, открываю огонь. У него, по данным сенсоров, сильно выбита защита кормы, и он растягивает на нее все остальное. Много ему не надо. Мне тоже. Две секунды неподвижного прицела.
– Сделаю, – Степа наконец нашел, где отсчитываются секунды восстановления тяги, и теперь как приклеенный следил за ними.
Тем временем фиолетовый рой приблизился к ним вплотную.
– Не дергайся, – предупредил пилот. – Мы должны выглядеть идентично. Тогда есть шанс, что не заметят.
– Да я и не дер…
Бот содрогнулся всем немаленьким телом. Оглушающий взрыв рубанул по барабанным перепонкам даже через шлем убээса. Половина мониторов погасла разом, лампы потолка устроили какое-то световое представление. Из-за постоянного моргания сосредоточиться стало невозможно. Сфера пошла помехами, вспышками. Но светилась. И на ней четко отслеживалось красное пятно, все-таки пристроившееся в хвост единственному зеленому.
Еще удар. «Жаба» накренилась, рыскнула в сторону. Еще чуть-чуть, и свалилась бы на землю, теперь уже безо всяких маневров. Донкат сам не понял, как он ее поймал. Крен. Сильный крен. Бот повело в сторону. Степа вернул его на курс. Бот опять увело. Еще одна коррекция. И опять.
– Держишься? – хрипло спросили слева.
– Держусь, – Степа не видел ничего, кроме штурвала, рябящей сферы и рыскающей «Жабы».
– Немного осталось. Подлетное время восемь минут.
Удар в корму. Бот прыгает вперед. Его опять ведет. Но он летит, и Степа не выравнивает его. Тяги двигателей хватает на то, чтобы лететь боком. И Степа летит.
– Выравнивайся, – это пилот.
– Не буду, – Степа, сконцентрировав все внимание на ставшем враз непослушным штурвале, помотал головой. – Он бьет в корму, а там наши. Пробьет броню, они поджарятся.
– А так он нас на куски разнесет. Только половина двигателей рабочие, остальные сдохли.
– Выкинем их в крайнем случае над поверхностью, – упрямо наклонил голову Степа. – Знаешь, как?
– Нет, – фыркнул пилот, – никогда о таком даже не слышал. Да и откуда пилоту-то знать, что его машина может?
Еще один удар сотряс ковыляющую боком «Жабу».
– Энергия в норме, – доложил Степа. – Быстрее лететь все равно не получится. Может, стрельнешь?
Ответом ему было молчание. Рабочее молчание. Пилот, отпустив рукояти управления огнем, бешено выставлял какие-то параметры на панели. Вот он закончил и опять схватился за гашетки.
– Готов? – хрипло бросил он Степе. – Сейчас тяги вообще не будет. Держись.
– Держусь, – непонятно, что он там придумал, но если бы Донкат мог, он бы зажмурился.
Тяги и так практически не было, а если и еще забрать…
Бот тяжело вздохнул. Как человек. Сначала наполнился силой, а потом выдохнул. Степа замер. И ничего не произошло. Только «Жаба» почти остановилась в воздухе, продолжая движение, видимо, исключительно из чувства долга. Обескровленные двигатели не могли придать и видимости ускорения. Степа мазнул взглядом по сфере, с тусклой тоской уставился на приборную панель, ища там непонятно чего… и вернулся к сфере. Она была пуста. Ну, не то чтобы совсем пуста: три красных точки наверху и одна зеленая в центре… Одна! Зеленая – одна! Тягостный вздох искалеченной «Жабы» все-таки сделал свое дело. Охотников больше не было.
– Есть! – заорал Степа. – Есть! Попали, сбили, его больше нет!!!
– Вижу, – подрагивающим от напряжения голосом проговорил пилот. – Есть поражение.
Он с трудом отцепил руки от рычагов и с силой встряхнул кистями, сбрасывая адреналин. Сзади раздались одобрительные голоса Селены, профессора и Декстера. Степа улыбнулся: как же давно он их не слышал.
– Три минуты до точки сброса, – проморгавшись, сообщил пилот как ни в чем не бывало.
– Держим, – бодро доложил Степа.
Но его бодрости суждена была недолгая жизнь. В сферу медленно, как будто издеваясь, вползли три бледно-красных точки. Донкат неверяще смотрел, как они приближались к почти выровнявшейся зеленой. Он медленно повернулся к пилоту. Тот точно так же смотрел на предательски изменившуюся сферу.
– ………, – ругань была какой-то даже равнодушной. Сил после такой встряски и, что самое обидное, победы, не осталось совсем.
– Что делаем? – вопрос дурацкий донельзя. А то так не ясно?
Но пилот ответил. Коротко и ясно. Без вариантов.
