Андрей Быстров - Лезвие вечности
– Ваше упрямство… неумно, – раздраженно заговорил Слейд. – Поймите, у нас нет никакой практической возможности вывезти вас вместе с дискетой. Посмотрите в окно. Видите этих одинаковых кукол? Это люди АЦНБ. Да если бы их тут и не было, мы ведь не можем просто отвезти вас в посольство или в аэропорт!
Градов стоял у окна, покусывая фильтр сигареты. Внезапно он порывисто обернулся к Слейду.
– Но это же горстка заговорщиков! Неужели вы… Мы ничего не в состоянии предпринять?
– Горстка? Ну что же… Позвоните вашему президенту, – сардонически усмехнувшись, посоветовал Слейд.
– Тьфу… Оля, ты согласна сейчас отдать им информацию?
– Нет.
– А они не согласны на наши условия.
– Мы не в силах выполнить ваши условия, – уточнил Слейд. – Не знаю, что еще мы с мистером Блейком сможем вам предложить.
* * *
Генерал Курбатов слушал этот разговор через акустический преобразователь. Упорство Бориса, причину которого Курбатов не до конца понимал, радовало его, ибо играло ему на руку.
На улице начинало темнеть. Скучающих телевизионщиков сменили их коллеги из ночной бригады. Режиссеры и операторы «Скай Нетуорк», примчавшиеся сломя голову на шоссе Энтузиастов по настоянию господ из посольства, недоумевали. Снимать было нечего. А впрочем, сенсационных кадров иногда приходится ждать неделями. Вот странно, что зеваки не расходятся.
Любимые сигареты Курбатова «Мальборо» улетучивались в форсированном темпе. Генерал не пропустил мимо ушей слова Бориса о горстке заговорщиков. В какой-то мере это так и было. За Курбатовым, даже за Никитиным, не стояла вся мощь государства, хотя генерал-лейтенант и осуществлял прикрытие на высоком уровне. Стоит потенциально враждебным силам в ГРУ (другие спецслужбы в счет не идут) заинтересоваться происходящим на шоссе Энтузиастов, и Никитин сделает все, чтобы погасить этот интерес. По заготовленной легенде, придуманное недалеко от правды, всего-навсего выслежен очередной шпион… Но во-первых, на территории России выслеживанием шпионов полагалось заниматься контрразведке ФСБ, а во-вторых, не бывает прикрытий стопроцентно надежных. Некоторая шаткость фундамента беспокоила генерала Курбатова. Зато он понимал, что ни сейчас, ни позже англичане не сумеют опереться ни на какие силы в России, реально способные противостоять «Коршуну». Для этого они недостаточно информированы и недостаточно авантюристичны. И все же… В бинокль генерал увидел, что в квартире Слейда включили магнитофон. Пока англичане вели нескончаемые дискуссии в дальней комнате, Борис и Ольга по их просьбе записывали историю своих приключений. Еще до того, как позвонить Слейду, они договорились умолчать о некоторых вещах. Например, о кассете с записью беседы Слейда и Сэйла (из самой кассеты Градов вытащил ленту, размотал и выбросил). Борис считал, что эти сведения могут поставить под удар российского агента в Интеллидженс Сервис, а ведь тот совсем не обязательно «коршун» и враг человечества. Может быть, «коршуны» лишь перехватили его информацию. Конечно, Бориса тревожили дыры, зияющие в такой урезанной версии. Многое становилось необъяснимым, и Борис не имел представления, как свести концы с концами. Профессионалы не пройдут мимо белых ниток и торчащих ушей, а на изобретение правдоподобной лжи Борису не хватало ни времени, ни квалификации. Он утешал себя и Ольгу тем, что они сделают максимум возможного для затемнения роли русского разведчика, и большего дилетантам не достичь. Градову не суждено было знать, что беспокоился он напрасно.
Борис добросовестно продиктовал минут двадцать и уступил это право Иллерецкой. Закурив, он расположился на диване. Мысли вертелись вокруг одного и того же – «Коршун», дискета, Бек, англичане… Под звук тихого голоса Ольги и шум усилившегося дождя Борис незаметно задремал. К полуночи дождь прекратился, прохожие исчезли с улицы, словно их смыло, лишь мерзли под своими тентами телевизионщики в окружении бесстрастных курбатовских манекенов. Порой проезжали машины, но если их водители и замечали людей у подъезда, то их взгляду было недоступно напряжение невидимой вольтовой дуги, соединившей две квартиры в домах, стоящих один напротив другого. Это было насыщенное энергией противостояние, и ни один из участников не знал, где проскочит искра, когда пробьет конденсатор.
5
Ранним утром прикорнувшего Курбатова разбудил Валерий Свиридов.
– Слейд уезжает, – сказал подполковник.
– Куда? – спросонья Курбатов не сразу вспомнил, где провел ночь и почему.
– Об этом они в нашей зоне не говорили. Слейд спустился вниз, садится в машину.
– За ним… Упустите – убью…
Свиридов умчался выполнять приказ, а генерал обратился к «Карату-1», сменившему «Карата-2».
– Что делает Блейк?
– Ничего. Пьет чай, угощает гостей.
– Пьет чай? Чертов англичанин! Неплохо бы и нам попить чайку.
Вместо ответа оперативник протянул генералу термос.
В течение первой половины дня Курбатову поступали донесения о Слейде. Британский «физик» заехал в посольство, затем купил билет на самолет и отправился в аэропорт.
– Куда он летит, в Лондон? – спросил Курбатов по телефону.
– Нет, не в Лондон. В Кувейт.
– В Кувейт? О господи, что он задумал?
– Не знаю, – бесхитростно ответил Свиридов. – Не увозит ли он… В общем, не придраться ли к нему на таможне?
– Не надо. То, что он может увезти, проще передать электронным способом.
Джек Слейд ничего не увозил из Москвы. Он летел в Эль-Кувейт транзитным рейсом авиакомпании «Бритиш Эйруэйз», чтобы встретиться с шейхом Мохаммедом Данияром, нефтяным магнатом, чье личное состояние, по оценке журнала «Форбс», занимало четвертое место в списке крупнейших состояний мира. Мохаммед Данияр не только здоровался за руку с лидерами ведущих держав, но и со многими из них дружил, вместе отдыхал и ездил на сафари.
Слепая случайность свела Данияра, выпускника Гарвардского университета, обладателя неисчислимых богатств, политика и писателя, автора знаменитой книги «Нищета цивилизации», с безвестным «Сумеречным Странником», Джеком Слейдом. Когда иракские войска оккупировали Кувейт, Слейд находился там с деликатной миссией, связанной с тонкими экономическими маневрами Великобритании на Ближнем Востоке. Он работал под крышей англо-кувейтской компании «Проксима». Гусеничный лязг танков Саддама Хусейна застал его в конторе. Слейд посмотрел в окно и продолжал спокойно изучать документы. Совсем иначе отреагировали другие сотрудники – двое англичан и двое граждан Кувейта, а также прибывшая в офис «Проксимы» для переговоров двадцатипятилетняя девушка, красавица Эренофре, хорошо известная в деловых кругах столицы. Англичане не скрывали растерянности, кувейтские граждане – гнева.
