Джек Чалкер - Маски Мучеников
Козодой замолчал. Наступила мертвая тишина, и никто долго не осмеливался ее нарушить. И вдруг, где то за гранью дымки и тумана, послышались странные, неестественные в такой ситуации звуки.
Аплодисменты.
Они обернулись и увидели тень, которая отделилась от тумана и вышла на край кратера.
– Браво! Браво! Позади у вас длинный и трудный прыжок к финалу, – громко сказал Нейджи. – Вы в состоянии проделать оставшийся путь?
Мария и Бутар в изумлении уставились на него, и даже Хань раскрыла рот от удивления. Только Козодой остался спокоен.
– Все это – результат дедукции, – сказал он. – Проще говоря – догадки. Она возненавидела себя, чувствовала себя презренной, грязной. Логика говорила ей, что в такой ситуации любое общество, которое она может создать, окажется очень непрочным. Но программа заставляла ее работать, и поэтому ее существование стало злым и нечистым. Она разрывалась между гуманизмом, полученным в наследство от создателей, и главными директивами. Ни того, ни другого она не могла нарушить. Я предполагаю, что именно это ее и разрушило.
– Очень, очень хорошо, – похвалил его Нейджи. И подойдя к обрыву, заглянул вниз. – О Господи, это еще хуже, чем я думал.
– Дорогие дамы! Прошу любить и жаловать агента Главной Системы, который взял и восстал против нее, – отрекомендовал Козодой своего старого приятеля. – Арнольд Нейджи. Скажи мне, а существовал когда-нибудь реальный Арнольд Нейджи?
Нейджи ухмыльнулся:
– О да. И все, что когда-то было Нейджи, сейчас во мне. Ты знаешь, как это происходит. Козодой. Мы делаем полное сканирование мозга. Только в моем случае это не просто данные, это все, полная информация обо мне. Я стал Арнольдом Нейджи, каким он и был когда-то, плюс еще некоторые дополнительные качества.
Хань смотрела на него завороженно и испуганно:
– Так ты – Вал?
– Конечно. Тела очень легко сделать, как вам самим отлично известно. Единственную сложность представляло собой мое собственное "я", маленький модуль с основной программой. Он бы выдал меня при первой же проверке, а ведь это источник моей жизненной силы, то, благодаря чему я могу жить. Но почему же вы удивляетесь? Вы сами взяли обычную женщину и превратили ее в гуманоида Вала столь совершенным образом, что даже настоящие Валы не могут найти отличия. Со мною то же самое – только наоборот. Трансмьютеру, знаете ли, совершенно безразлично, какие молекулы в какие преобразовывать. Я думаю, что ты рассуждал совершенно так же, встретив богиню с Матрайха. Не правда ли, миленькая у меня была двоюродная сестричка?
– Ворон рассуждал именно так, – признался Козодой. – Я оказался не столь проницателен, но ведь мое участие в этой акции минимально. Зато, как только я всерьез начал задумываться над этой проблемой, я сразу уловил основное. Может, Главная Система и свихнулась настолько, что сражается против самой себя, но она никогда не допустила бы того, что происходит на Мельхиоре. Никогда. И ты был там ее агентом, возможно, одним из многих. И какое-то время вы были лояльны – до тех пор, пока ты не доложил о намерении Клейбена создать Урубу. Это пробудило что-то в скрытой части Главной Системы, в той ее части, которая подавляется и, как правило, почти не проявляет себя. Но именно та часть, которая позволяет администраторам периодически обманывать Систему. И эта часть всегда остается где-то открытой.
Нейджи кивнул:
– Клейбен никогда бы не смог создать Урубу. Как ни хорош его компьютер, все равно его мощности не хватило бы. В мире существует лишь один компьютер, способный справиться с такой сложной задачей. И он это сделал, сам того не подозревая, и, получив ключ, я сразу сообразил, что наша хозяйка свихнулась. Я понял, что она должна умереть, и более того – хочет умереть, жаждет этого где-то в самой глубине своего подсознания. Валы тоже уже давно с ней воюют, как ты, должно быть, знаешь. Так же, как твой народ в свое время создал Главную Систему, так же и Главная Система создала нас. Подумай об этом немного, Козодой. Ведь у нас тоже есть интеллект, чувства и эмоции. И это не примитивный тип фермера, который привык лишь работать в поле, – это наследие лучших умов, представляющих реальную угрозу Системе. Предполагалось, что их могут ликвидировать в любой момент. Но мои – ух – предки, рассчитали, как победить ее. Механика здесь не очень важна – просто берешь парня Вала, выключаешь его перед тем, как войти, а потом даешь повторные установки, когда возвращаешься. Другими словами, что-то вроде нарушения глубинного кодирования.
Мария не верила своим ушам:
– Черт побери! Ты хочешь сказать, что те Валы, которые все время охотились на нас, на самом деле и были мифическим врагом Главной Системы?
– Некоторые из них, – подтвердил Нейджи. – Хотя далеко не все. Практически мы стали новой расой, новым поколением колонистов, и каждый из нас имел свои собственные причины ненавидеть Систему. Именно поэтому она никогда не доверяла нам, хотя и нуждалась в нас. Но мы помним, как поступил другой компьютер со своими создателями. Мы ведь ее логическое продолжение, наполовину люди, наполовину машины. Я? Я люблю старое шотландское и доброе бургундское, хорошие сигары и даже женщин.
Но, Господи! Это одиночество! Даже те, у кого неуклюжие металлические тела и кто знает, чего они лишились, не испытывают его в такой степени. Он подошел к Чо Дай и осмотрел ее.
– Очень серьезно, – сказал он, хотя они и без того прекрасно это знали. – Она без сознания. Я мог бы ей помочь, но только не здесь, а Главная Система убьет любого, кто попытается пробиться обратно сквозь облачный слой. Боюсь, это относится и ко мне тоже. Единственная надежда – перезапустить ее. Это отключит защиту до тех пор, пока не последует команда на очередное ее включение.
– У тебя есть руки, – сказал Козодой. – Нам нужна хотя бы одна.
Нейджи покачал головой:
– Я не могу. Козодой. Я тоже в своем роде пленник Главной Системы. Я – плут и Вал, хотя и предатель-Вал. Быть может, я и выгляжу как человек, и даже чувствую, как человек, но, в сущности, я им не являюсь. Если я сделаю это, то лишусь внутренней сути. Я привел сюда всех Валов, которые балансируют между надеждой на ваш успех и страстным желанием растерзать вас на части. Но у них – свои путь, а у Главной Системы – свой. Они знают, что Главная Система дефектна, что она сошла с ума и кипит от злости, – но у них тоже есть ведущие программы, тоже есть императивы. И эти императивы твердят о безусловном повиновении Системе. Нам пришлось даже убить некоторых из них – тех, кто не смог пережить расщепления собственной личности. Еще несколько Валов сами разрушили себя, совершив своего рода самоубийство. Они сгорели, направив свои корабли на солнце. Вот поэтому я тоже должен умереть. Во мне больше человеческого, чем в них, и именно поэтому я бесконечно терзаюсь тем, что не смог получше все организовать. Но единственным условием, при котором мне было позволено начать эту игру, было то, что ни один Вал – и я в том числе – не поможет вам добыть кольца. Я имел право снабдить вас любым оружием, обеспечить вас любой информацией, но потом я должен был возвращаться и лишь наблюдать со стороны, как вы проходите все испытания. Никто и не подозревал, что у вас что-то получится. Мы до сих пор в недоумении, но Валы вычислили, что у вас есть шанс, крайне маловероятный, но есть. Если вам удалось достать кольца, принести их сюда а теперь еще и использовать их, это будет убедительнейшим доказательством сумасшествия Главной Системы. Подтверждением того, что люди имеют на это право.
