Тед Деккер - Тьма
Америка катит себе по пресловутому шоссе прогресса, словно недавно сошедший с конвейера автомобиль. Банки ворочают миллиардными суммами. Уолл-стрит перемалывает соизмеримые по стоимости объемы товаров. Президент через два часа собирается выступить с новым планом налогообложения. А мембрана телефонной трубки, прилипшей к уху заместителя государственного секретаря, квакает голосом находящегося за пять тысяч миль человека, что через три недели землю украсят четыре миллиарда свежих покойников.
Сюрреализм какой-то. Невообразимо.
Но… Что, если…
— Прежде всего, давайте, все же, успокоимся. Я вас понимаю, я на вашей стороне. Я обещал и выполняю обещание. Но государственная система — животное с определенным временем реакции, определенными возможностями. Чтобы нас выслушали, нам нужны абсолютно неопровержимые доказательства. Ведь ваши утверждения по-прежнему выглядят невероятными, фантастическими. Это-то вы понимаете?
— Мы получим доказательство, но будет поздно.
— В любом случае мы должны понять друг друга, чтобы достичь согласия. Нужны, по крайней мере, результаты проверки.
— Но Свенсона-то вы найти можете! У вас ЦРУ, у вас ФБР.
— Но не за два часа. Я вам говорил о времени срабатывания. Переходные процессы. Если В2 кружит в воздухе над Багдадом, мы можем сбросить бомбу на этот Багдад в течение часа. Но если этот В2 даже еще не покинул ангар, если мы еще не знаем, где находится наш Багдад… Вы меня понимаете?
Хантер тяжело вздохнул.
— Тогда, мистер Гейнс, считайте, мы уже покойники. Вы меня понимаете? И Моника… — Голос в трубке смолк.
Что, если?.. Что, если?.. Что?
Гейнс встал, принялся шагать по кабинету, не опуская трубку.
— Я не говорю, что ничего не собираюсь предпринять.
— Тогда сделайте хоть что-нибудь.
— Сразу после нашего разговора я обязательно соединюсь с директором ЦРУ. Он уже в курсе событий, и у него есть наработки. Насколько я знаю, таиландская полиция уже задержала того, кто передавал вакцину. Или его автомобиль. Дело о похищении расследуется полным ходом, оно лишь получает новую окраску. Но для всех, кроме вас, да, пожалуй, Рейзона, оно выглядит разновидностью промышленного шпионажа.
— Вы ведь представляете себе, с каким скрипом ворочаются здесь, в Азии, колеса государственной машины.
— Я постараюсь их ускорить. Но поспешите с доказательством.
— А мне тем временем затылок чесать?
Гейнса и этот вопрос не застал врасплох.
— Делайте то, что делали. Вы добились удивительных результатов, и я только могу сказать: так держать!
— Гнаться за Моникой? Но теперь это уже за пределами моих возможностей.
— К сожалению, за пределами не только ваших возможностей. Лучше всего у вас получается спать. Спите, и пусть вам снится.
— Гм… Спать?
— А что еще остается?
Три сегмента. Жив-мертв-жив. Жуть. Они страшно раздражали его, пугали, но говорить о них ему не хотелось.
— Что он сказал? — спросила Кара.
— Сказал — ждать.
— Сидеть сложа руки и ждать? Он что, не понимает, что нет у нас времени?
— Сказал — спать.
Кара подошла ближе.
— Значит, он тебе верит.
— Откуда я знаю…
— По крайней мере, он начинает верить в значение твоих снов. И я с ним согласна. Ты должен уснуть. И чем скорее, тем лучше.
— Прямо так, по заказу? — Он щелкнул пальцами.
— Что, я должна тебя вырубить? Гейнс прав, но он не договорил. Ты должен не просто спать, а делать во сне то, что требуется.
Это означало, что он должен получить больше информации о штамме Рейзон.
— Снова в черный лес, — сказал Том.
— Если надо, то и в черный лес.
Теперь у него два убедительных мотива вернуться в черный лес, по одному на каждую реальность. Здесь ситуация подошла к критической точке, требуются решительные действия. А в цветном лесу его мучили сомнения относительно аварии космического корабля.
— Может быть, мне стоит снова поговорить с Рашелью? Выяснить, откуда ее спасать в следующий раз. Ведь однажды это уже сработало.
— Сработало. И что это значит? Что она в действительности Моника? Ты видишь во сне Монику?
Он вздохнул.
— Кабы я знал… Ладно. Давай, нокаутируй меня.
Кара вытащила из кармана упаковку и отделила три таблетки.
29
Том оторвал голову от подушки. Утро в доме Рашели.
В течение долгой секунды он сидел неподвижно, пропуская сквозь себя поток мыслей о сне из древней истории. Ситуация там накалилась до предела. Нужна информация о вирусе Рейзон.
Если все это, разумеется, не сон.
Но есть и другая тема, реальная. Ему нужно узнать, правду ли сказал Тилей о Билле и космическом корабле. Нужно отсеять возможности, не ставшие реальностью, иначе до истины не добраться.
Вчера Танис подсказал, как организовать свою мини-экспедицию в черный лес. Меч цветного дерева. Кошмар для Тилея.
Он выпрыгнул из постели, плеснул в лицо горсть воды, оделся. Расставшись вчера с Танисом и Йоханом, Том собирался съесть полученную от Йохана нанку и улечься спать. Но планы его не осуществились. До деревни он добрался как раз ко времени выхода на Сбор. А пропустить это событие никак нельзя.
Когда он во время Сбора погрузился в озеро, с ним случилось нечто странное. Какой-то мимолетный сдвиг перспективы вдруг поразил его, и он невольно представил, что ранен в голову.
Вернувшись после Сбора домой, они ели фрукты, как и в первый вечер. После застолья Йохан услаждал их слух пением, Рашель и Карил танцевали, Палус сплел прекрасную небылицу.
Какую же пользу приносит Том?
Он видит сны… Он не танцует, как Рашель, не поет, как юный Йохан, он не рассказчик историй, как Палус и Танис, ему история снится.
И вот приснился ему Бангкок.
— Доброе утро, повелитель снов. — Силуэт Рашели, подсвеченный солнцем, обозначился в дверном проеме. — Что ты делал во сне? Ну-ка признавайся! Мы целовались?
Том уставился на нее, пораженный ее привлекательностью. Снаружи доносились смех и щебетание женщин.
— Да, роза сердца моего, сдается мне, что сон мой был о тебе.
Она скрестила руки и склонила голову.
— Возможно, в твоих снах кроется больше возможностей, нежели мне ранее представлялось, дорогой.
Вполне можно сказать, не кривя душой, что ему снилась Рашель. Во всяком случае, в его сне шел разговор о Рашели. А если представить, что Моника — ее иная ипостась…
Том подошел к ней и оперся о стену.
— Если бы тебя похитили и я бы тебя спасал, где бы…
— Это уже было, — запротестовала она. — Опять тебя память подводит? Ты еще не спас меня из белой пещеры с бутылками.
