Райдо Витич - Зелёный патруль
Стася резко села, вынырнув из сна, как из воды. Кони неслись в том сне, табун мустангов. Он огибал, покрывая туманом пыли человека. Ни лица, ни имя у него, но он шел к ней, рискуя быть затоптанным. Он прорывался сквозь поток галопирующих коней и приближался медленно, но уверенно.
Кто? К чему?
Женщина тряхнула волосами, потерла виски.
— Тебе плохо? Хочешь пить? — спросили из тени слева.
Стася вздрогнула от неожиданности и непонимающе уставилась на мужчину, что белой туникой своей в первый момент смутил ее и был принят то ли за приведение, то ли за мираж.
— Ты кто?
— Теофил, — подал кубок с настойкой мяты.
— Теофил, — кивнула, вспомнив. — Что ты здесь делаешь?
— Сторожу твой сон.
— Спасибо, — улыбнулась, оглядывая мужчину и примеряя к тому образу во сне. Не он.
— Если боишься темноты, я зажгу свечи.
— Не боюсь. Да и луна довольно ярко светит.
Мужчина присел на край постели и нежно, чуть касаясь, провел по волосам:
— Ангел ничего не боится.
— Ангелам не дано чувство страха.
— Зато дана любовь.
Стася смотрела на приятное лицо мужчины и чувствовала себя скорее матерью ему. Взгляд Теофила выдавал его с головой, открывая самое сокровенное, то, что на душе и сердце. Влюблен и не скрывает, и готов смотреть, смотреть и слушать ее голос словно песню. Влюблен до слепоты, доверчив как щенок. Сердце защемило — ответить нечем, только лишь сохранить нетронутой доверчивую душу, посеять сколько можно света, веры и добра.
— Чего ты ищешь, человек? — прошептала, погладив его ласково по щеке.
Локлей смутился и все же набрался смелости прижать рукой ее ладонь к своей щеке и поцеловать пальчики:
— Тебя искал.
— Нет — ангела. А я не ангел.
— Не правда.
— Каждый верит в то, что хочет, но тем и обманывает себя.
— Возможно, этого и жаждет.
— Ты хочешь быть обманутым? К чему? И без меня достаточно ловкачей, что оболванят в миг.
— Ты Бога видела? Скажи, к какой вере он склоняется? Кто ему милей: христианин, цистерцианец, мусульманин?
Стася улыбнулась:
— Ему милее чести человек.
— А покаяние он принимает?
— Не бойся суда Небесного, бойся Земного. Он более жесток и Бога в нем не ищи.
— Я грешен, ангел мой. Я так хочу покаяться тебе и верю, ты поймешь и не отвернешься от великого грешника, выхлопочешь для меня прощенье.
— Грех — всего лишь помрачение рассудка, затмение, как солнца и луны. Но между тем они не грешны. И кается им не в чем. Люби себя, прими каким ты есть, не повторяй ошибок прошлых, осознай их, как опыт, как примеры и в этом будет покаянье. Ведь все, что есть в тебе дано от Бога.
— Ты ангел… Все ли там такие?
— Ты думаешь, я пришла с небес?
— Разве нет?
— Не знаю. Странно — ты называешь себя моим мужем, а между тем, не знаешь, откуда я.
— С небес.
— Из космоса? Там скопление галактик и давным-давно не совершают перелеты, есть переходы…
И смолкла, сообразив, что говорит то, что точно знает, а вот откуда — не помнит.
— У меня амнезия, — прошептала.
— Что такое «амнезия»?
— Потеря памяти. Ужасное состояние. Как скачки в тумане. Запинаешься о каждую кочку, но обойти не можешь, потому что не видишь ее.
— Не беспокойся, я рядом и помогу тебе объехать «кочки». Ложись мой ангел, спи, а я побуду рядом.
— Не хочу спать.
— Надо. Иона сказал, тебе нужно как можно больше отдыхать.
— От чего? Разве я перетрудилась? Иона странный, — легла на бархатную подушку. — Не помню, что он говорил мне, но говорил про что-то непонятное.
— Он лекарь и византиец. Речь его и мне порой кажется не понятной, манеры возмутительными, но надо отдать должное его знаниям, он прекрасно врачует.
— Да, наверное… Из Византии?
— Он приближенный Раймунда Тулузского.
— Ни о чем не говорит.
— Сейчас. Дай время — все встанет на свои места.
Стася помолчала и выдала:
— А ведь ты меня обманываешь.
— О чем ты, ангел мой.
— Ты мне не муж.
Граф заволновался:
— Ты уйдешь? Прости, не знаю, что нашло. Мне показалось так ты останешься со мной. Я совершил непоправимую ошибку?
— Нет. Но больше мне не лги. Для окружающих пусть так и останется, мысль с замужеством удобна.
— Ты простишь меня?
— Постараюсь. Но больше так не делай. Лож отталкивает. Раз поймай на лжи, не будет веры в правде.
— Люди озлоблены, они чуть не убили тебя, приняв за посланницу ада. Я хотел оградить тебя от их ненависти.
— И от любопытства? — Стася улыбнулась.
— От любой опасности для тебя. Мою жену тронуть не посмеют.
— Откуда я?
— С небес, уверен.
Стася задумалась, пытаясь вспомнить свой исток. Не может быть, чтоб дом родной она забыла. Родина в крови, в душе — ее не смыть и не убить, она от рожденья и до смерти с человеком. Даже там, где обитают души, они живут в привычном окружении, напоминающем родные места. Лес и поля, горы и снег, джунгли или тундра… Но ей не вспомнить, близким кажется и то, и это, как будто мир весь — мир ее.
— Как я появилась?
— Не знаю, — граф задумался и, скрипя сердцем, сказал. — Наверное, я должен, хоть чувствую, что тем тебя я потеряю, открыть и остальное. Ты была странно одета. Все сохранено и спрятано от любопытных глаз.
— Покажи.
Как больно. Теофилу показалось, что он совершил ошибку.
— Обещай… Нет, извини. Я не могу держать тебя, ведь ангел — посланник редкий и нам смертным не подвластен. Довелось мне зреть тебя и тем уже я осчастливлен. Но тяжело довольствоваться малым и хочется… пообещай что не уйдешь. Хотя бы не сейчас, мне нужно время, чтобы смириться с твоим исчезновеньем.
— Ты хороший человек, граф Локлей, — обняла его Стася. — Придет момент, мы встретимся. Я благодарна тебе и рада, что приобрела такого друга. Не бойся ничего. Идем?
По переходам и лестницам они прошли в одну из башен и, граф из тайника за старым гобеленом достал сундук. В нем лежало то, что родило у Стаси смутные воспоминанья. Она точно знала названия предметов, их назначенье. Куртка, брюки, ботинки, пистолет, аптечка… Аптечка! Вот препарат для прояснения ума, как раз то, что ей надо!
— Я из будущего, — то ли вспомнила, то ли сообразила. Впрыснула суспензатор в мышцу и заметила удивленный взгляд мужчины.
— Это лекарства, — пояснила, но, судя по глазам, граф, о чем речь не понял.
— Мне нужно восстановить память, восстановится.
— Конечно. Ты задержишься?
— Некуда пока возвращаться. Не помню как, куда, кто я. Зачем здесь. Как ты нашел меня?
— Бог вывел. Чернь устроила себе развлечение, решила сжечь тебя, как ведьму.
