Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая
– Оэр слышит тебя, многоживущий.
– Рохт из рода Тулхэ говорит от имени всех. На замок нечестивца Отэу мы пойдем завтра разом со всех четырех сторон. Пойдем, когда Сонк поставит ногу в красном сапоге на первую ступеньку золотой лестницы. Одну сторону на себя возьмет Талт, другую – Масм, третью – Ларн, четвертую – Саф.
Рохт указал на каждого из названных.
– Все они будут слушать слова Рохта. С каждым из них на стены пойдут по шесть сотен пахарей и по три сотни пастухов. Спешившись, пастухи будут обстреливать стены из луков. Семь сотен пастухов из рода Офо первыми войдут в замок через взломанные ворота. Поведет их Гон Хромой. Еще две сотни пастухов из рода Ошу сойдут с порхов и будут нашей запасной дружиной. Во главе них станет меньший побратим Гона Хромого, Гоб. Старшим в лагере мы поставили Мадха из рода Утхау. На нем все, что понадобится для штурма – тараны, лестницы, кошки, цепи, шкуры вимлов. Подходы через рвы к стенам и воротам им уже почти сооружены.
– Сколько у пастухов стрел, Рохт?
– Все запасы, что были у каждого, они привезли с собой. Это не меньше, чем по четыре десятка стрел на лук. Есть еще запасы родов по две сотни стрел в каждом роду.
– Пастухи и пахари не могут иметь щитов и панцирей. Так говорит древний закон. Много ваших родичей уйдет в Страну Теней при штурме Отэухото.
– Так, страж.
– Разберите часть повозок и сделайте из них заслоны для тех, кто будет обстреливать стены.
– Но не прогневим ли мы так Всемогущего?
– Жрица примет его гнев на себя, Рохт.
– Да простит ее Нэк Всемилостивый.
– Знают ли многоживущие, есть ли из замка тайный ход?
– Знают. Есть. Нэк Всевидящий устами высокородного, чтящего ритуал, передал нам горсть знания о скрытом. Ход засыпан и охраняется, страж храма.
Услышав об эрдене, ставшем на сторону простолюдинов, Корин сразу понял о ком идет речь.
– Слава высокородному, почитающему божественные законы. Он в лагере или за стенами замка?
– Высокородный остался с нами. Да будет бессмертен его род!
– Служители храма вознесут за него молитвы. Рохт, Триединый говорит Оэру на ухо, что три сотни пахарей из большой дружины от ворот Отэухото следует перевести в запасную дружину. Мы ее бросим потом на ту стену, которая покорится первой.
Рохт обвел взглядом старейшин – все ли из них согласны со стражем храма. Не играет ли с ним бог обмана Шохм, спрашивал он их без слов.
Старейшины, переглянувшись, закивали.
– Пусть будет так, как сказал Триединый устами стража храма, – раздалось несколько голосов.
– Все роды пахарей и пастухов готовы к штурму? Может, кто-то из многоживущих желает перенести час расплаты? – спросил Корин.
– Высокородный, вставший на сторону праведных, поведал нам, что со дня на день в Отэухото придет много воинов из Страны Песка. Нужно спешить.
– Жрица Гэра освятит ваши замыслы, – сказала Николь. – Она будет просить у Триединого поддержки и защиты.
– Да поможет нам Бог богов! Все ли мы услышали, что хотели донести до нас жрица и страж храма?
– Так, многоживущие. Да минуют вас сомнения. Мудрых решений.
Корин и Николь вышли из шатра. Пройдя несколько шагов, девушка присела, зажав между бедрами сложенные ладони.
– Опять? – Корин наклонился и посмотрел в лицо Николь. Ее глаза были закрыты, а лицо искажено гримасой.
Сержант ничем сейчас не мог помочь Николь. Стражу храма запрещалось прикасаться к жрице без ее повеления.
Проходившие мимо селяне поглядывали на них с любопытством.
Примерно через полминуты Николь с шумом выдохнула и разогнулась, положив руку на плечо командиру.
– Идем искать эрдена Свэбо, страж, – сказала она, с трудом переводя дыхание.
– Гэре лучше?
– Так.
Корин остановил проходившего мимо пастуха в треухе из шкуры вимла.
– Счастливой охоты жрица! Богатой добычи страж! – стараясь не смотреть на девушку, произнес простолюдин.
Николь поразили сросшиеся на переносице брови кастисианина. Они ничуть уступали в пышности и ширине его усам.
– Скажи, сын ветра, где стоит шатер эрдена из Страны Большой Воды?
– Высокого, как сторожевая башня?
– Никак не меньше, – улыбнувшись, сказал Корин.
– Ступай за Доухом, страж храма. Ступай за Доухом, жрица. Путь знаю. Идти недолго.
Пастух проворно развернулся. Стараясь не отставать, патрульные пошли за ним следом. Вскоре они увидели воткнутое возле одного из шатров копье украшенное белыми лентами, которые слегка колыхались на ветру.
– Знак высокородного, – сказал пастух и указал на белые ленты.
– Да пребудет твой род в достатке.
– Процветания храму!
Шатер эрдена охраняли два плечистых длинноволосых пахаря с мечами и копьями.
Корин обратился к селянину, стоявшему слева (взгляд у него был более смышленый):
– Примет ли высокородный слова жрицы и стража храма, деливших когда-то с ним дальнюю дорогу?
Пахарь, молча, исчез за белым пологом. Чуть погодя он вышел и сказал важно:
– Высокородный помнит слуг Триединого. Он примет их слова. Он ждет… – Пахарь, запнувшись, нахмурился. – С… благо… желанием.
Грубое лицо селянина просветлело.
«Наверное, такое мудреное слово он произносил первый раз в жизни, – подумала Николь. – Молодец, справился».
Патрульные вошли внутрь. Слева от входа за столом, накрытым белой скатертью, сидел Эдди и предавался своему самому любимому занятию – чревоугодию. Прислуживала ему юная кастисианка, на вид почти девочка.
У Корина екнуло сердце, когда она на него посмотрела. Таких доверчивых и чистых глаз на Земле теперь не встретишь даже у детей. Роскошные черные локоны девушки придерживал широкий серебряный обруч.
Увидев командира и Николь, Эдди заулыбался во весь рот. Корин испугался, что на радостях капрал ляпнет что-нибудь не к месту, но Эдди удержался в рамках кастисианских приличий.
– Жрица, страж храма, высокородный удостаивает вас чести сидеть с ним за одним столом и вкушать его вино. Эока, налей стражу храма и жрице божественной влаги.
– Великая милость, высокородный, – произнесла Николь, прикрывая глаза тыльной стороной ладони.
– Можешь смотреть на Свэбо, жрица. И стражу храма тоже позволяю.
Корин и Николь, ополоснув руки в серебряном тазу, сели за стол напротив Эдди. Кастисианка подала им на позолоченном подносе серебряные кубки с красным вином.
Николь с опаской протянула руку и сжала рифленую ножку кубка.
– Страж храма первым воздаст должное высокородному. Оэр заслужил, – сказала стажер.
Сержант поднял ярко сиявший под огнем масляных светильников кубок выше головы и сказал:
– Пусть эрден Свэбо принесет своему роду не меньше славы, чем его предки!
